Рестарт любви. Настя Джордеген
этаже, и подъём дался парню тяжело. Он держался за бок, а девчонка постоянно косилась.
– Ты ранен? – девочка смотрела глазами, полными страха.
– Как тебя зовут?
– Ксюша.
– Не вляпывайся больше, Ксюша – юбочка из плюша, русая коса, – раздражённо бросил Артём, развернулся и стал спускаться.
В этот раз он долго не мог поймать тачку, но, когда получилось, он даже не стал торговаться о цене. Молча согласился на названную бомбилой.
Домой он уже вваливался от усталости и отсутствия сил. Его не парило, если он кого-то разбудит. И не сильно удивился, когда в коридор вышла мелкая.
– Ты где был?
– Тебя не касается.
– Что с тобой?
– Ничего. Ты почему не спишь?
– Страшно. Папы нет, а я никогда не оставалась дома одна.
– Иди спать, больше ты не одна.
Артём закрылся в ванной, принял душ, обработал царапину от ножа, как он и думал, она оказалась неглубокой. Когда вышел, с сожалением заметил ждущую его сестру.
– Чего тебе?
– Артём, посиди со мной, пожалуйста.
– Нет.
Он зашёл в свою комнату, хлопнув дверью, но пролежал на кровати не больше пяти минут, тяжело вздохнув, снова поднялся и пошёл к сестре.
– Двигайся. – скомандовал, устраиваясь рядом. – Я сегодня, мать его ети, супермен.
Глава 5
Как орал отец, Женя услышала ещё на лестничной площадке. Она застыла перед дверью, не решаясь вставить ключ в замочную скважину и отпереть дверь. Женя прикрыла глаза, сосчитала до десяти, сжала ключ и всё же вошла в квартиру.
– Я тебя воспитаю, щенок неблагодарный!
– Да пошёл ты!
Раздался грохот. Женя, не разуваясь, кинулась на звук. Артёма застала полулежащего около шкафа в гостиной. Его щека была ярко-красного цвета со следом от удара. Над ним возвышался папа, Женя видела, как у него раздуваются ноздри от ярости, как пульсирует венка на виске.
Артём кое-как поднялся, опираясь о шкаф. Он с вызовом смотрел на отца, чем ещё больше подливал масла в бушующее пламя. Тот хотел ещё раз замахнуться и проучить этого паршивца, посмевшего ему перечить, но не успел – между ними вклинилась Женя, гневно сверкая голубыми глазами.
– Уйди, – прошипел он. – Уйди, я сказал, иначе…
– Что иначе, пап? Тоже ударишь? Давай! Это будет по-мужски: бить ребёнка. Девочку! Давай, пап. Чего ждёшь? Ударь.
Никита угрожающе посмотрел на дочь, но та не сдвинулась с места, задрала выше подбородок и продолжила смотреть на отца с вызовом.
Мужчина грубо выругался сквозь плотно сжатые зубы, развернулся и вышел из комнаты.
Женя выдохнула и тоже поспешила уйти, но через минуту вернулась, кинула тюбик с мазью на кровать около брата.
– Намажься, иначе синяк будет.
И снова скрылась, хлопнув дверью в свою комнату.
Артём взял в руки тюбик. Удивлённо покрутил его. Будто держал не обычную мазь, а что-то большее. Что-то более