Рестарт любви. Настя Джордеген
к себе внимание. Ксюша смотрела на луну, глубоко дышала, чувствуя, как напряжение начало отступать. Скоро всё будет хорошо. Она будет в безопасности.
Денег хватило впритык на сидячее место. Было всё равно, что придётся ехать восемь часов сидя, зато уже утром она будет в Питере.
– Ба, привет, – Ксюша старалась изобразить радость, замаскировать страх и усталость.
– Что случилось?
– Я завтра без десяти десять приеду, встретишь?
– Ксюшенька, что произошло?
– Я расскажу, всё потом обязательно расскажу.
– Хорошо, моя девочка. Буду ждать тебя.
Уже в поезде, глядя на то, как отдаляется Ленинградский вокзал, Ксюша смогла выдохнуть и задышать полной грудью, хотя тревожные мысли о будущем не покинули.
Глава 10
2006 год. Санкт-Петербург.
Бабушку Ксюша увидела сразу, как только вышла из вагона. Она буквально упала в объятия единственного близкого человека, стало так хорошо и спокойно. На время исчезли даже тревоги о беспросветном будущем. Просто сейчас она не одна и это уже много.
Когда они оказались дома, девочка обо всём рассказала. О тирании дяди и братьев, о попытке изнасилования. Труднее всего было пересказывать разговор с дядей и его обещание навредить Алле Герасимовне.
– Почему ты молчала столько времени? Надо было сразу всё рассказать!
– Я боялась, ба.
Слёзы предательски потекли по щекам. Она не плакала с тех пор, как погибли родители, и вот сейчас она позволила эмоциям взять верх.
– Я не позволю тебя обидеть, Ксюша. Может, у нас нет таких связей и денег, как у твоего дяди, но в обиду я тебя не дам.
Весь день Алла Герасимовна между делами и домашними заботами по чуть-чуть расспрашивала внучку о её жизни у дяди. Уверенность женщины передавалась и девочке, она начинала верить, что всё может получиться, и ей не придётся возвращаться к дяде.
Выходные пролетели слишком быстро, окружённая любовью и заботой Ксюша позволила себе забыть, что не должна здесь находиться, но рано утром бабушка разбудила её.
– Нам надо спешить, вставай скорее.
– Куда мы?
– Встретимся с юристом и поедем писать заявление на смену твоего опекуна.
– А так можно? Получится?
– Не сомневайся, я тебя не отдам. Что же ты молчала? Я сразу бы тебя забрала. Я ведь думала, тебе в Москве привычнее, да и братья – твои сверстники. Ох, Ксюшенька, ты когда приезжала, молчала о таком, а надо было говорить.
– Я боялась, ба.
– Чего уж теперь, а сейчас быстро собирайся и поедем. Нельзя медлить, мы должны успеть раньше подать заявление.
Ксюша слушалась. Делала всё, как говорит бабушка, а потом и юрист. Она рассказывала снова и снова, что с ней случилось. Было трудно говорить посторонним людям об этом, но она закрывала глаза, представляла, что, кроме бабушки, этого никто не слышит, и начинала говорить.
Ксения