Вавилон. Пламя. Ярослава Раскольникова
и писать. Изумляюсь как преуспели, если честно.
– Это да. Меня невозможно было за стол усадить. Я в подвале пряталась, лишь бы в сотый раз не выводить алфавит.
– Ой да прям, в подвале! Не так уж все было плохо.
– Я тебе серьезно говорю. За винными полками ныкалась. Терпеть ненавидела эти уроки. Зато потом, – она дернула бровью в сторону Окри. – Начала читать то, что мне самой было интересно.
– Истории какие-нибудь, про героев?
– Держи карман. Руководства для дипломатов и переговорщиков, в основном. Истории родовых домов, если удавалось достать. Книги по следопытству тоже были интересные, но их днем с огнем было не сыскать.
– Тоска зеленая, – Окри слегка вспотел.
– А то, – кивнула Лилит. – Я вообще жутко скучная. Поэтому не будь как я, малой.
– Ты смотри не лопни от мудрости-то, – улыбнулась Дарири. – Крепко же тебя монахи воспитали. Поучать других вон начала.
– Да меня б кто поучил, когда я соплячкой была. В Аньянге не просто так детей отдают в подмастерья с пяти-шести лет. Чтоб мозгов набрались.
Дарири фыркнула.
– Идри об стену чуть не расшибся, пытаясь тебя хоть чему-то научить. Не особо помогло.
– Это потому что мне всегда плевать было, что он обо мне думает. Слишком активно в отцы набивался.
– Дура ты, Лилит, – с досадой сказала Дарири. – Он хороший старик, добрый. Пригрел тебя, выучил задарма. А ты все зубы скалишь.
– Жуткая дура, – согласно кивнула Лилит. – И злобная притом. Да еще и лицемерить не люблю.
– Это вежливость называется, – Дарири остановилась, переводя дыхание. – И уважение.
– Уважение надо заслужить, – Лилит притормозила, ожидая, пока та отдышится. – Оно не дается по умолчанию просто потому что.
– И что, ты хочешь сказать, что Идри за три года не сделал ничего, заслуживающего уважения? – Дарири возобновила медленный шаг, опираясь на палку.
– Что-то сделал. Но недостаточно. Хребта у него нет. По крайней мере, я его никогда не видела.
– Чего нет? – заинтересовался Окри.
– Хребта. Так говорят, когда человек трус и козел.
– Идри не трус и не козел, хватит уже помоями лить! О себе думай, чем других судить! – вспыхнула Дарири.
– Как скажешь, чародейка, – пожала плечами Лилит.
Вскоре они достигли снежной части гор. Дарири и Окри достали из рюкзаков купленные в городе накидки. Было зябко, дышать стало труднее, и даже видом было не насладиться; они углубились в горную гряду, и их окружали только скалы, камни, земля и редкая растительность. Но и она постепенно исчезала, вытесняемая из пейзажа снегом и камнями. Увидев, что Лилит так и осталась в легких воздушных штанах и жилетке, Окри недоверчиво спросил:
– А ты че? Закаленная?
– Я не мерзну, малой, – ответила Лилит.
– Че, совсем? – озадачился мальчик. – Заливать брось.
– Если ее в сугроб положить спать, к утру только снег вокруг растает, – подтвердила Дарири через отдышку. – Мы проверяли.
– Что не значит,