Вавилон. Пламя. Ярослава Раскольникова
пятого… А она уперлась рогом, знай себе машет мечом и по сточным канавам ползает. Говорит, что для работы ей знаний хватает, а большего-де и не надо.
– Нет плохих учеников, есть плохие учителя, – чародей принял деревянную миску из рук подошедшего охотника. – Благодарю, кирье. Северное образование кого угодно заставит возненавидеть любую учебу.
– Меня не заставило, – Дарири поставила миску на пень перед собой. – Если думаешь, что справишься лучше – можешь попытаться.
– Я другой школы, дорогуша. Чему, вообще, стихийщик может научить ментальщика? Глупость невероятная!
– Ну так и найди ментальщика, раз самый умный, – раздраженно ответила чародейка. – Что было, с тем и работали. Идри ночами не спал, пылью в архивах дышал, изучая ментальные чары. Чтобы всякие встречные-поперечные его грязью поливали, видимо!
Варац усмехнулся, пригубив похлебку.
Лилит напрягала слух. Она неспешно, глоток за глотком, проглотила свою порцию еды, и вернула одному из охотников пустую миску.
За отведенное время ей удалось выяснить, что они направляются на Север, но не по главному тракту, а, судя по частым поворотам и отсутствию встречных телег, по западной гористой дороге. Охотники выбрали плохопроходимый и опасный маршрут, на котором случайные встречи исключались почти полностью.
Пленникам не связывали ноги, позволяя относительно свободно передвигаться по стоянке. Их нормально кормили, обращались вежливо и аккуратно. Лилит доводилось бывать и в лапах банд, и в казематах, и под конвоем церковной стражи, и, наконец, самой держать людей в плену. И никогда, нигде она не встречала настолько обходительных похитителей.
Лилит наблюдала. Охотники были крепкими, жилистыми, закаленными. Каждый из них пребывал в молчаливом сосредоточении, без переговоров и препираний выполнял отведенные ему обязанности и не задавал лишних вопросов. У них за плечами было много лет совместной работы, а на руках – четкий, проработанный план. Внести раздрай в их плотные ряды будет нелегко.
Охотники были заняты потрошением зайцев, скидывая потроха в наспех вырытую яму поодаль от стоянки. Лилит отползла назад, за дерево, и принялась сковыривать и жевать горький грязно-рыжий мох, растирая его задними зубами. У нее ушло немало времени прежде чем она съела достаточно. Теперь оставалось только ждать.
На нее то и дело поглядывал Льгашмын, и она с любопытством поглядывала на него в ответ.
Она поднялась на ноги и неспешно подошла к костру, выбрав момент, когда Льгашмын не окружен другими охотниками.
– Я присяду, кирье? Погреться хочется.
Льгашмын кивнул.
– Разумеется. Как вам похлебка?
– Более, чем сносно, – кивнула Лилит. – Больше скажу: в плену меня так хорошо еще никогда не кормили.
Он усмехнулся, промолчав в ответ.
– Я не надеюсь, что вы расскажете мне, кто вы такие и куда мы направляемся. Сама была на вашем месте, и не раз, – вздохнула Лилит. – Но скажу, как наемник наемнику: работаете вы хорошо. Снимаю