Оплот добродетели. Карина Демина
зарозовела.
Шарлотта… имя тоже округленькое, мягенькое, совершенно несерьезное. И ей подходит.
– Про любовь, – уточнила она зачем-то.
И Тойтек скривился. Да, пожалуй, будь у него возможность, он бы с удовольствием воспользовался ею, дабы избежать подобной компании.
Книги, стало быть.
Про любовь.
Дурацкие дешевые романчики, в которых кипят неестественные страсти, заставляя адекватных в общем-то женщин переполняться несбыточными мечтами и чужими эмоциями.
– И как? – понять что-либо по тону Кахрая было сложно.
– Неплохо. Редактору нравится. Читателям тоже.
Она замолчала и легонько закусила губу. Тотчас встрепенулась и спросила:
– А вы… сопровождаете, да?
– Сопровождаю.
– И… что произошло?
– Несчастный случай.
– Сочувствую, – причем опять же было непонятно, кому именно она сочувствует, Тойтеку или Кахраю, который возвышался над ними обоими молчаливой громадиной. Но лифт замер, и двери его беззвучно распахнулись.
На обсервационной палубе было людно.
И девица растерялась.
Она сделала было шаг назад, словно разом передумав смотреть, спеша укрыться сперва в лифте, а после в своей каюте, но тотчас мотнула рыжей головой. Глаза ее сузились, а на лице появилось выражение преупрямое.
И она шагнула вперед.
– Интересно, – едва различимо произнес Кахрай.
А то…
Раньше Тойтеку было как-то не до людей. Имелись объекты для наблюдения куда как более занимательные. Да и времени вечно не хватало.
Теперь же…
По палубе прогуливались люди. Неспешно. Разглядывая не столько галоэкраны, на которых пылало желтое солнце Британии, сколько друг друга. Вот весьма тучный господин в сером костюме, сшитом по неовикторианской моде, вежливо приподнял шляпу-котелок, приветствуя даму, что на первый взгляд казалась обнаженной. На второй становилось ясно, что на ней комбинезон в модном ныне стиле «вторая кожа», по сути второй кожей и являвшийся. Наряд украшали россыпи симбионтов, которые то просыпались, и тогда кожа вспыхивала бледным свечением, то вновь впадали в спячку. Сверхкороткие их циклы создавали удивительные узоры.
Пять видов колоний, как минимум.
И чего ради?
Вот излишне высокий костлявый парень застыл, устремив взгляд куда-то вдаль. Некоторая несуразность фигуры его, вытянутой и излишне хрупкой, в сочетании с характерной бледностью выдавали в нем выходца из Сумеречного мира. И яркий наряд лишь подчеркивал эти особенности. Кружилась стайка дамочек весьма характерного вида. Вроде и вместе, но в то же время каждая ищет добычу по себе. И на прочих особей женского пола они поглядывали весьма ревниво.
– Как здесь… интересно, – девица не ушла, она отступила, будто прячась за могучей фигурой Кахрая, из-за которой разглядывала всех собравшихся. – Никогда не думала, что люди… столь разнообразны.
И удивление ее было вполне искренним.
Пожалуй, если бы Тойтек мог говорить,