Зов Пятиликого. Эхо грядущей бури. Андрей Емелин
пальцем в сторону Плуга. – Передай Барке, чтобы катился с этим предложением к своим ормадарским хозяевам. Если он не чувствует их хера в заднице, пусть почувствует во рту каганатский. И ответит, не слишком ли ему солоно?
– Так… Так прям и передать?
– Тебе еще раз повторить? Выметайтесь.
– А девушка? – спросил я.
Глыхарь взглянул меня так, словно я собирался забрать его родную мать.
– Хочешь увезти ее?
– Планировал.
– Это можно, – кивнул он задумчиво. – В таком случае она вас догонит.
Нам снова засунули в рот кляпы да вытолкали из комнаты, провожая едва ли не пинками. Рабы взялись за прутья колеса и начали опускать платформу, вместе со мной, Плугом и парой стражников.
Давящее чувство тревоги, в этот момент больно кольнуло сердце. Казалось вот-вот произойдет нечто скверное и успокоиться никак не удавалось.
Мы уже миновали середину пути, когда сверху донесся отчаянный крик ужаса. Я резко обернулся и увидел, лишь на мгновение, словно вспышку в ночи – стремительно пролетевшее к земле тело Айни. Едва не кинулся следом, однако удержался, понимая бессмысленность порыва.
Затем послышался глухой удар о камни и наступила тишина, отчего-то показавшаяся звенящей.
– А хорошая баба была, – буркнул один из стражников. – Жаль быстро в этот раз. Я б на ней сперва попахал.
– Скоро еще привезут. Успеешь, – ответил ему другой.
Платформа коснулась земли и я, на негнущихся ногах отправился к экипажу, самостоятельно выплюнув кляп, да яростно орудуя запястьями за спиной, чтобы освободиться. Плуг догнал меня вскоре, похлопал по плечу.
– Все нормально?
Должно быть, мой взгляд сказал ему куда больше, чем можно передать словами, потому как он тяжело вздохнул да развел руками.
– А ты думал? С этими людьми оно так. Ответ мы получили. Выходит, работа сделана. Надо возвращаться домой, значит. И спасибо тебе, кстати.
– За что?
– Пан Глыхарь Чингиля уважает, видать обращался раньше. Но что-то сегодня уж больно не в духе. Не удивлюсь, если без тебя я и сам бы со скалы полетел. А так все хорошо.
– Это ты называешь, хорошо?
Он пожал плечами.
– Ладно, принеси мой меч. Умело эти черти веревки вяжут.
Едва Плуг помог мне освободиться, как из-под навеса высунулся возница, держа в руках горящую масляную лампу и скрипуче произнес:
– Ну так чего? Домой-то едем?
– Едем.
Несколько секунд, однако, я стоял на месте, стараясь обуздать кипящую в душе ярость. Доводилось мне встречать в жизни немало подонков и убийство невинного человека не казалось чем-то удивительным. Старый должок перед лекарем нес и вовсе не я, а один из моих пассажиров, что же до обращения с рабами – видал и куда более жуткие вещи. Но отчего-то душу все равно рвало на части.
Я вздохнул и рубанул мечом воздух, прежде чем убрать оружие за пояс.
Свет от масляной лампы при этом тут же погас.
– Эй, возница, – окликнул я насторожившись. –