Только о личном. Страницы из юношеского дневника. Лирика. Т. П. Знамеровская
target="_blank" rel="nofollow" href="#n_105" type="note">[105] в украинском костюме, и мы ее вначале не узнали. Катя тоже достала украинский костюм у дочери нашей хозяйки, одела его, и он очень к ней шел. Я одела Борин костюм, и мы пошли по дороге встречать папу, который должен был ехать из лагеря. Ночь была светлая, лунная. Вскоре появился экипаж, и, когда он поравнялся с нами, Сергеева крикнула: «Товарищи, пидвезить нас трохи до хаты, бо мы дуже заморились». Папа сказал: «Наверно, это пьяные бабы, оттого они такие смелые», – а ехавший с ним Фомин крикнул: «Сидайте, дивчата, мы добре подвезем». Катя засмеялась. «А вот почему Боря с ними здесь?» – сказал папа, приняв меня за Борю. Мы пошли, смеясь, дальше, а они, ничего не поняв, поехали домой. Приехав, папа спросил маму: «А где твои дети?» – «Как где? Гуляют, конечно», – ответила мама. – «Хорошо гуляют, шляются по селу с пьяными бабами, я их сейчас видел. Они приставали к нам, чтоб мы их подвезли». Мама засмеялась и объяснила, что никаких там пьяных не было, что там все свои. Когда мы вернулись домой, у нас сидел Фомин и хохотал, смотря на нас. Весь вечер он любовался Катей, которая была хорошенькой украинкой в этот вечер. Под конец он заявил: «Эх, жаль, что у меня нет украинского костюма, я бы его сейчас одел и пошел с Катюшей добре гулять».
13 июля. 12 июля праздновали именины папы. Погода в этот день была чудная, день был жаркий, и мы с утра, взяв большую лодку, поехали на остров купаться. К обеду к нам с папой из лагеря приехал Виктор Захарьевич Малыхин[106], начальник штаба папиного полка, а позднее Жуков, командир батареи, молодой, веселый, симпатичный. Жена его с детьми была на курорте. Во время Гражданской войны она командовала эскадроном, была контужена в голову, получила орден Красного Знамени и пожизненную пенсию. Это женщина хрупкая и женственная; не верилось, что она такая смелая, мужественная, с большим волевым характером. Я ее видела, когда была в Днепропетровске, и она мне понравилась. За обедом, как всегда, пили мед, было оживленно и весело, был хороший обед с вкусным маминым пирогом и подарками от нас. К вечернему чаю пришли Сергеевы, Фомины, Гордейко, Мухины. Чай пили и ели мороженое, которое мы сами по очереди крутили. После чая Сергеев предложил покататься на лодке и с Борей пошел за веслами. Жуков взял меня под руку, и мы пошли к берегу. Катя шла с Фоминым и Гордейко, весело смеясь. Вечер был тихий, ясный. К берегу подъехали две лодки, в которых мы разместились. Я ехала в лодке с Борей, Алешей и Жуковым, а Катя – с Сергеевыми. Фомин и Гордейко с нами не поехали. Гордейко заявил, что обязанности отца и мужа ему не разрешают ехать, и вернулся к жене. Наши лодки медленно скользили по спокойной серебристой глади реки. На западе угасала красная полоса заката, на фоне которой чернели силуэты темных деревьев и на горе крылатая мельница. Когда угасла розовая полоска и мрак окутал небо и землю темным покровом, в небе заблестел серебряный месяц и вспыхнули огоньками звезды. По воде пробежала блестящая дорожка. Два весла медленно опускались и поднимались, и маленькие капельки воды,
Виктор Захарьевич Малыхин – правильно «Захарович» (1893–1981?); впоследствии генерал-майор артиллерии.