Нулевой мир 1: Мера Ноль. Александр Изотов
крякнул. Разлепил губы, попытался сказать, но понял, что это довольно трудно. Только смог издать какие-то нечленораздельные звуки.
– Д.. л…
Она вернулась к моему лежаку, с тазиком, чистыми тряпками. Поставила рядом на пол. И принялась разматывать мою повязку на груди, довольно легко поднимая мое туловище над полом. Откуда столько сил?
Перед глазами поплыло, от боли я снова оказался на грани обморока.
Грязные кровавые повязки улетели в сторону. Она смакнула тряпицу, промыла рану. Я хотел посмотреть, но сильные пальцы грубо толкнули голову на лежак.
Когда, наконец, мои мучения были закончены, я с удивлением обнаружил, что еще жив, и даже в сознании.
– С… п… си… – просипел я.
– Благодари Небо, – хмуро ответила женщина, – И Старого. Ты спас ему жизнь, а этих идиотов никого рядом не оказалось. Не вытащил бы стрелу, и не было бы у нас Старого.
Я улыбнулся и сделал ошибку. Ну, то есть, я просто в ответ еще и небрежно махнул рукой, типа, «делов-то»! Это было последней каплей и картинку снова выключили.
***
Снова очнулся я уже ночью. Никого рядом не было, в окошко светила полная луна.
Я пошевелил рукой. Сразу понял, по искоркам в мышцах и коже, что лежал я долго. Очень долго. Я стал двигать конечностями, все тело наполнила тупая боль, разгоняющая онемение.
– О-ох, – вырвалось у меня.
Я подтянул руку к груди. Нажал. Больно. Но не так, как при смертельной ране, а просто больно. А смертельных ран в моей жизни парочка была.
Попробовав двинуть туловище набок, я приподнялся на локте. Как ни странно, получилось, хотя боль оставалась. Эх, мне бы лежать, не двигаться. Вот только я не знал сроки, за которые должен довершить мою сделку с Абсолютом. Я тут валяюсь, а время-то тикает. Одно радует – моя душа при мне.
Да, я лежал на полу. Я помял пальцами лежак. Под мешковиной угадывалась солома.
Подтянув ноги, я сел и огляделся. У изголовья стоял стол, сундук. Сверху полки с какими-то баночками, мешками. Всего не разглядеть в лунном свете.
Так. В последний раз, чтобы встать, мне понадобилось много сил. Как будет сейчас. Я послушал свои ноги. Вставать они явно не хотели, и приглашали поваляться на лежаке.
Этот просветленный дохляк, как я понял, никакой физухой себя не утруждал. Просва сраная!
Я посмаковал это ругательство. А оно мне нравилось. То, что так называли этих самых Просветленных, к которым относился мой проповедник, я догадался давно. В принципе, при таком отношении к своему телу, они заслуживали этого.
Но встать надо. Во-первых, на столе я увидел кувшин, а пить мне очень хотелось. Едва я подумал о воде, как жажда заскребла и плюнула каленым железом в горло.
Нет. Встаем потихоньку. Я перекатился на колени, оперся ладонями. Руки тряслись, я опустился на локти. Охренеть, какое нафиг защитить «тринадцатого»? Я один день в этом мире, и почти все время на четвереньках.
Могли бы меня забросить в чувака типа того же Торбуна. Вот это силища! Там не тринадцатого защищать, там можно самому пойти и зачистить место