Алмазы Таимбы. Сергей Мильшин
к берегу, интуитивно решив, что там глубже. Брёвна втиснулись в протоку между крупных валунов, жалобно застонали канаты-крепления. Парни, рассевшиеся перед натянутой палаткой, до белизны пальцев ухватились за балку, делящую плот на две части. Три долгие секунды держались распахнутые в хоровом крике рты, перекосившийся плот, словно железом по стеклу, поскрипел брёвнами по камням, и перекат остался позади. Будто ничего и не произошло, изделие эвенкийских мастеров мирно закачалось на убегающей волне.
И только миновав опасное место, Иван Поддубный понял, как им повезло. К августу Подкаменная Тунгуска мелела, и даже для плота глубины хватало не везде. Чуть заверни в сторону, и амба. У кого-то из них четверых ангел-хранитель сильно за своего подопечного переживает. Искупались бы уж точно. И вещи утопили бы, а без них в тайге, даже такой внешне благодушной… лучше и не представлять. Чувствуя, как запоздало заколотилось сердце, Поддубный переглянулся с друзьями. Судя по их побледневшим физиономиям, ребята понимали ситуацию правильно.
Пережив неожиданное испытание, парни нервно развалились на свежих пахнущих хвоёй брёвнах, а Иван, чувствуя, как подрагивают колени, опустился там, где и стоял. Впереди, насколько хватало зрения, река тянулась спокойная и плавная.
Этот сплав по Тунгуске придумал Костя Алюнин, неугомонный заводила выпускного курса геологов, уже однажды проходивший по этому маршруту с родителями. Тогда, получив на руки дипломы, ребята собрались на крыльце института, обсуждая варианты и способы отметить выпуск, да так, чтобы запомнилось на всю жизнь. Победило предложение Кости сплавиться на плоту от поселка Ванавары до Байкита, районного центра. Кто же знал, что между посёлками одного района больше пятисот километров!
Отправились вчетвером. Само собой, Костя, ванаварский парень, его первейший друг Иван Поддубный, полный тёзка знаменитого борца, да и сам борец, самбист, и братья Вакуловы. Смуглые двойняшки, имевшие лишь отдалённую схожесть.
В основном, путешествие проходило гладко. Разве что иной раз портили нервы перекаты, но с ними пока справлялись. По берегам поднималась глухая эвенкийская тайга, почти сплошь лиственничная и сосновая. Изредка мелькали мрачные ельники, сменяемые лохматыми кедровниками, кое-где густую зелень разбавляли пожелтевшие верхушки берёз. Впрочем, любоваться красотами, особенно в первую неделю, удавалось редко. Хлопоты с управлением тяжёлого малопослушного плота занимали гораздо больше и внимания, и сил.
Чем удобно бревенчатое сооружение для сплавщика, так это тем, что не надо каждый день натягивать палатку, поскольку она уже укреплена растяжками на передвижном средстве. И, что немаловажно, перед ней на алюминиевом листе можно в любое время развести костерок. Так что обеды готовили прямо во время движения. А вот спать на плоту не рисковали, можно ведь и в воду сверзнуться.
За день парни так намашутся баграми, что к вечеру пальцы не сгибались, и даже ложка из них вываливалась. И плот к какому-нибудь мыску удавалось притянуть только совместно, вчетвером. А уж там, через силу, словно заторможенные, наскребали в высокой траве сушняк и на костерке подогревали неприхотливый ужин. После молчаливого поедания каши, буквально заставив себя помыть посуду, спешно ныряли в спальники.
Для Ивана Поддубного это был первый выход в глухие таёжные края, и ему иногда приходилось делать над собою усилие, чтобы от восторга происходящего не улыбаться постоянно. Всё-то тут необыкновенное! Когда плот выплывал на спокойную волну, Иван садился на краешек и замирал, разглядывая стройные, покрытые мхом лиственницы, стволы берёзок, на которых серых нашлёпок оказалось значительно больше, чем белых пятен. Этим они заметно отличались от сестрёнок из средней полосы. Ивана волновала дикость окружающих берегов, почти не нарушаемая людским присутствием. Хрустальная прозрачность реки, воду которой можно пить, не боясь проглотить какой-нибудь стафилококк. И воздух в глухомани, до которой ещё не добрался человек индустриальный, просто ромашковый. Правда, ребята насчёт ромашек с ним не согласились, справедливо подметив их отсутствие на густо-зелёных берегах, но против сути возражать не стали. И, верно, запахи травяные и хвойные висели над водой просто одуряющие, особенно перед дождём. К счастью, за неделю путешествия дождик накрыл парней всего один раз. В остальное время августовская Эвенкия радовала молодых геологов ровной и иногда даже тёплой погодой.
Ещё в первые дни, когда проплывали в местах грандиозного взрыва, более чем столетнего, обсудили версии происхождения Тунгусского метеорита. Сами следы происшествия тайга давно затянула, как кожа затягивает рану на теле. А вот единого мнения, что же здесь, в чащобах дикого эвенкийского края, произошло, даже спустя столько лет человечество так и не выработало. Не пришли к единому мнению и ребята. Иван был уверен, что это наблюдатели-хранители планеты из космоса его сбили, чтобы метеорит не натворил бед на земле. При этом чуток промазали, и космический пришелец всё-таки оставил поверхностную царапину. Братья сошлись на версии инопланетного корабля, пытавшегося совершить аварийную посадку, но вместо этого снявшего земляную стружку бортом и снова улетевшего в космос. Костя, высмеяв всех троих, пытался доказать, что это был сгусток льда,