Я ненавижу вас, Доктор Робер!. Вероника Фокс
самый красавчик центра, о котором все дамы судачат за обеденным столом.
Тот самый молодой аспирант, который едва ли в свои двадцать пять не защитил кандидата наук, если бы не авария.
Тот самый индюк, который облил меня на своем драндулете около центра.
Вот же… говнюк!
– И вам доброе утро, – отвечает он с слышимой ноткой сарказма и удалившись в свое крыло, закрывает за собой дверь.
– Ты чего встала как вкопанная? – спрашивает Женя.
– Легок на помине, – выдавливаю из себя и вешаю на вешалку свое пальто.
– Ты о ком?
– О нем, – киваю головой в сторону закрытой двери мужского крыла.
Жена отводит взгляд от журнала и смотрит на меня с удивление своими серыми глазами.
– Подожди, – говорит она шепотом, а после, подрывается с места и подлетает ко мне. – Ты хочешь сказать…
– Именно то, что у тебя сейчас в голове, – фыркаю в ответ и выдыхаю из себя. – Это он меня облил.
– Ты же знаешь… кто это?
Иду в женское крыло, чтобы переодеться в форму, и томно кидаю через плечо:
– Ну теперь.. я знаю кто это.
Женя вприпрыжку следует за мной. Раздевался крохотная: двадцать шкафчиков на наш отдел, где мы храним свои вещи под замком. Две лавочки, на которых переодеваемся и впрочем все. Я кладу сумку на лавочку и подхожу к своему шкафчику, введя пин код на сенсорной панели.
– То есть… – задорность голоса Жени меня начинает подбешивать, – ты хочешь сказать, что Марк Борисович…
– Ехал с такой скоростью, что не заметил меня идущей по тратуару, – заканчиваю фразу за Женю и вытаскиваю халат и сменную обувь.
– Очуметь!
– Ничего смешного…
Женя аккуратно садится на край лавочки и добавляет:
– Нет, ну это просто очуметь не встать!
– Более того, – одеваю сверху халат и застегнув на все пуговицы, добавляю, – я назвала его в лифте индюком.
Женя хихикает. Да уж… На ее месте, возможно, я бы тоже хихикала, но мне как-то не до смеха.
– Ты же понимаешь, что теперь ты станешь врагом для Марка Борисовича?
– С чего вдруг?
– Ну…
Коллега отводит свой взгляд в сторону, и с некой долей загадочности, продолжает:
– Как-то раз, к нам пришла стажерка. Марк уже работал тут и они сцепились на счет какого-то исследования. Какого точно, я не помню… Так вот. – Женя облизывает бледные губы и усмехается, – Марк Борисович до последнего изводил бедную подколами, что той пришлось попроситься о переводе.
– Думаешь, он будет и меня изводить?
– Ну не знаю.. Быть может…
– Мне все равно, – заявляю ей. Убрав свои вещи в шкафчик, я закрываю его и не обращая внимания на коллегу, выхожу из комнаты. В это же мгновение, из мужской раздевалки выходит Марк Борисович. Он одаривает меня пронзительно-холодным взглядом, отчего я невольно ежусь. Поправляет очки и щурится, словно, что-то рассматривает.
– Значит, – его мягкий баритон раздается эхом в комнате отдыха. – Яна Аланина.
– А