Магеллан. Часть 3. «Гаттак». Евгений Юрьевич Ильичев
поблагодарил служителя, и Леонид проводил молодых в свои покои.
Жилище служителя Леонида выглядело аскетично. Молодожены оказались в небольшой комнате, и Гаттак бегло осмотрелся. Пол был устлан простыми досками, не знавшими, судя по их виду, ни рубанка, ни шкурки, ни краски. Голые стены, обитые вагонкой, одинокое окно, задрапированное плотной тканью черного цвета. Бросилось в глаза минимальное количество мебели: грубо сбитый деревянный табурет, низкая кровать, аккуратно заправленная такой же черной тканью, что и на окне. Скромная кухня на одну газовую конфорку примыкала к комнате и никак от нее не отгораживалась. Там Гаттак обнаружил еще один деревянный табурет, стол и раковину. В ней чашка, ложка и тарелка – посуда лежала, видимо, еще со вчерашнего дня. Уборная была в дальнем углу комнаты, а исповедальня – тесная комнатка метр на полтора – находилась непосредственно при входе.
– Скромно, но для вас двоих будет достаточно, – прокомментировал свое жилище служитель Леонид и открыл дверь исповедальни. – Все, как обычно – встаете на колени и совершаете молитву. Муж первый, жена за ним. Совместная исповедь – крайне важное таинство в браке. Супруга дается мужчине раз и навсегда, и перед ней каяться не менее важно, нежели перед самим Бором.
Служитель заметил мимолетную улыбку на лице Корры и уточнил:
– Равно как и супруге полагается быть предельно искренней в присутствии мужа. Вы оба должны понимать, что вашу исповедь слышит сам Великий Бор. Даже если вы и утаите друг от друга свои деяния или греховные помыслы, это не скроется от Бора. И наказание за такое богохульство всегда вдвое строже.
Слова служителя мгновенно стерли с лица Корры улыбку. Гаттак понимал, что ей, как и ему самому, тоже есть что скрывать. Эта мысль порадовала Гаттака. Может, Великий Бор раскусит эту вертихвостку и покарает ее так, что ему больше не придется иметь с ней дело?
– Что ж, на этом я вас оставлю, – сказал служитель Леонид. – Меня можете не стесняться, звукоизоляция тут гораздо лучше, чем в стандартной исповедальне. После таинства исповеди буду рад побеседовать с вами за чашкой чая.
Молодые люди вошли в кабинку и заперли за собой дверь. Переглянувшись, они встали на колени и вместе произнесли слова покаянной молитвы – эту часть можно было проводить синхронно. Гаттак не мог отделаться от мыслей о Корре. Ее присутствие рядом, теплая рука, касающаяся его плеча, ровное дыхание, нежный запах ее кожи постоянно отвлекали, мешали настроиться на нужный лад. Вдруг парню стало и вовсе не по себе. Что, если Бор опять решит открыться Гаттаку? Что, если об этом узнает Корра? Следующая мысль ужалила его еще сильнее. Что, если Бор посетит не его, а Корру? Будет ли это означать, что он, Гаттак, отныне не избранный?
Немного поразмыслив, парень решил, что эти мысли навеяны ему демонами. Если ему и есть в чем каяться перед Бором, так это в гордыне и ревности к нему. И Гаттак начал каяться. Он искренне пытался отрешиться от происходящего и изложил все свои греховные мысли. Не забыл упомянуть и жгучее чувство ревности к Бору.