Собрание малоформатной прозы. Том 8. Ужасы, мистика, фантастика, криминал, современная проза. Юрий и Аркадий Видинеевы
соскочил с обрубка дерева на землю и кинулся прочь, но земля подо мною пришла в движение, создав эффект тренажёра «Беговая дорожка».
Мой бег на месте продолжался до тех пор, пока я, пройдя через второе, третье, ….., десятое дыхание, не свалился замертво.
Глава 5. Выбора нет
Когда я «ожил», я пронял, что мир кошмаров, в котором я оказался, ещё не собирается отпускать меня на вечный покой. Он перебросил меня на другое «игровое поле». Я восстал из вечного покоя в пустыне.
Бескрайнее море жёлтых песчаных барханов.
Невыносимый зной и шершавая сухость во рту.
Вдали – оазис с его манящей зеленью и прохладой.
Оазис или мираж?
Выбора нет. Я бреду к оазису, который может оказаться миражом.
Надо мною в бесшумном косом полёте пронёсся сказочный джинн. Заглядевшись на эту новую ирреальность, я едва не наступил на некий древний артефакт.
«Лампа Аладдина?
Сейчас я её потру, вызову джинна-раба лампы и раба владельца лампы, велю ему вернуть меня в мой мир, в котором у меня не было особого счастья, не было прекрасных волшебных чудес, но не было и мистических ужасов, от которых можно сойти с ума».
Я потёр лампу. В ней послышалось яростное шипение и из неё грозно, устрашающе стала выползать огромная королевская кобра. Она медленно раздувалась, увеличивалась в размерах и, вздыбившись до высоты трёхэтажного дома, склонилась над моею головой. Сделав ложный бросок, кобра разомкнула на всю ширину свою жуткую пасть, и на меня обрушилось её громоподобное шипение:
«Как ты посмел потревожить мой священный покой?!»
Я онемел от страха, но этому злобному чудовищу и не требовалось ответа. Захватив меня до половины в свою пасть, эта ядовитая гадина вонзила в меня свои верхние зубы.
Мучительной была моя смерть от змеиного яда…
Глава 6. Скверное предчувствие
Новое возвращение к жизни началось с ощущения очень сильного холода. Он проник в хрящевые ткани ушей и носа, добрался до суставных сумок пальцев на руках и ногах, начал лизать мои кости и покусывать сердце. Ещё немного – и меня охватит озноб, всё тело будет сотрясаться крупной дрожью, а я не смогу её преодолеть. Когда мой организм пройдёт точку невозврата к самовосстановлению, по всему телу разольётся блаженное тепло и наступит смерть от переохлаждения.
Которая по счёту? Третья, но не последняя?
Все эти мысли метнулись в моём сознании подобно вихрю снежной позёмки и заставили приподнять непомерно тяжёлые от долгой бессонницы веки.
Третьи сутки без сна!
Третьи сутки запредельных перегрузок для психики!
Я уже перестал доверять своим чувствам, выстраивающим вокруг меня такую картину мира, в которой господствовал ужас, бесчинствовали зло, мракобесие и чёрное колдовство.
Мне страшно было открывать глаза на такой дурной мир, но инстинкт самосохранения побуждал к получению информации, какой бы ужасной она ни оказалась.
Какое скверное предчувствие