Смерть под ее кожей. Стивен Спотсвуд
между Ньюарком и Филадельфией я поняла, что уже пятый раз читаю один и тот же абзац, и бросила это дело. Вытащила последний выпуск «Странных преступлений», но не могла сосредоточиться даже на статье о полиграфе и о том, как его обмануть.
Мисс П., не привыкшая вставать в такую рань, заснула и довольно зычно похрапывала. Я взяла из ее ослабевших рук папку и убрала ее.
Потом попыталась задремать, но не сумела уговорить свои нервы.
Я не любила поезда.
Подземка – другое дело. Из метро можно выскочить через каждые две минуты, поймать такси и сбежать, если вдруг не захочешь ехать дальше.
В поездах выбора нет. Нельзя поменять курс в последний момент. Кто-то определил твой маршрут еще сотню лет назад, и тебе придется пройти его до конца.
Как в железном гробу.
Мисс Пентикост однажды сказала, что это из-за моей клаустрофобии. Я ответила, что не страдаю клаустрофобией. Мне просто не нравится находиться там, откуда нельзя сбежать, и я считаю, что это вполне разумно, и не нужно изобретать такое длинное слово, чтобы оправдать это.
Я решила немного размяться, а потому тихо выскользнула в коридор и направилась к вагону-ресторану. Там я купила чашку кофе с рогаликом и нашла свободное место в глубине вагона.
Рассматривая мелькающие за окном пейзажи, я позволила своим мыслям снова перенестись к Руби и моим пяти годам в цирке Харта и Хэлловея.
Я приехала в цирк истощенной и измученной, в синяках и ссадинах, отчаянно желающей сбежать от жизни, которая, я знала, не приведет ни к чему хорошему. Мысль о том, чтобы жить в мире красок и веселья и никогда не задерживаться в одном месте дольше пары недель, приводила меня в восторг.
Я быстро поняла, что жизнь циркового артиста далека от рая, но вместе с тем далека и от того ада, в котором я жила раньше. Поначалу я чистила стойла и клетки от навоза и прочих отходов четвероногих артистов.
Со временем меня повысили до члена команды цирковых рабочих, потом я продавала под куполом леденцы, а потом на моем пути возникла роль прекрасной помощницы Калищенко. Его прежняя ассистентка забеременела от какого-то счастливчика, и меня заставили занять ее место. Я натягивала расшитое блестками трико и потела по двенадцать часов в день, пока человек, которого все остальные прозвали Русским Психом, метал в меня ножи.
Все стало гораздо интереснее, когда я начала швырять ножи обратно. Калищенко решил, что из меня выйдет толк, и стал учить меня своим трюкам. Это вдохновило других артистов взять меня под свое крыло и обучить основам магии, акробатики, верховой езды, укрощения змей, гадания и всего остального, включая пару уроков стриптиза, которые пригодились мне только однажды, но чем меньше я буду об этом рассказывать, тем лучше.
Короче говоря, под конец моей цирковой жизни я была мастером на все руки и могла при необходимости помогать любому артисту.
А потом я встретила мисс Пентикост – спасла ей жизнь, метнув нож в спину мужчины, который намеревался ее