Рыцарь для леди. Елизавета Соболянская
модная в сезоне муфта – и вот узнать меня уже практически невозможно.
– Мистер Трэвис уже готов?
– Да, миледи! Пролетка ждет!
Я спустилась вниз и залюбовалась бывшим семинаристом. Высок, строен, плащ с пышными пелеринами зрительно добавлял ширину плеч и рост. Траурная шляпа с вислыми полями, трость, усы… Да его наверняка и приходской капеллан не узнал бы!
– Мистер Трэвис, прошу вас обращаться ко мне: леди Бристоль. Аманда Бристоль.
– Как скажете, миледи, – серьезно отозвался он.
– Что ж, мы отправляемся в особняк Верденов. Сейчас там прощание с покойной графиней. Принесём соболезнования, и… вы поможете мне кое-что оттуда забрать.
– Кое-что забрать?
– Мое приданое включало в себя не только счет в банке, земли и ценные бумаги. Там были еще драгоценности, мои личные книги и векселя королевского банка. Все это я хочу забрать.
– Но… разве это не кража? – Себастьян помог мне сесть в пролетку и укутал ноги пологом.
– Это мои личные вещи, про которые никто не знает, – покачала я головой. – Моя гувернантка, миссис Котти, была вдовой, пережившей троих мужей. Она поделилась со мной своей мудростью, когда я выходила замуж. Ее советы очень помогли мне во дворце. Один из них – всегда имей припрятанные деньги или то, что ты сможешь быстро продать. Очень помогает выжить.
Трэвис взглянул на меня с легким страхом, но разговор пришлось прервать – мы подъехали к особняку Верденов.
Странное чувство охватило меня, когда я взглянула на эту серую громадину. Когда-то меня, юную и влюбленную Вивьен Верден, в это здание привез молодой муж. Он светился радостью, целовал мне пальцы, а через неделю, получив приданое, едва здоровался за завтраком. Потом были стычки со свекровью, холодность прислуги, и, наконец, приглашение ко двору ее высочества – скромный тихий двор сестры короля привлекал куда больше ледянной семейки Верденов. Я с радостью покинула этот склеп, сменив его на другой – красно-коричневый.
Пока я предавалась тяжелым размышлениям, спрятав лицо под вуалью, пролетка въехала во двор и остановилась у крыльца. Мистер Трэвис помог мне спуститься, и мы присоединились к жидкому ручейку посетителей, поднимающихся по лестнице.
Я присмотрелась. Впереди поднимались в основном родственники Верденов – младшие ветви, племянники жен и сестры мужей.
Гроб стоял в холле у подножия лестницы. Закрытый гроб. Только длинный серебряный шлейф моего придворного платья свешивался и растекался на положенные этикетом четыре метра.
Я судорожно сжала руки и всхлипнула. Покойся с миром, неизвестная мне женщина. Пусть твоя душа успокоится там, где нет боли.
Себастиан сжал мою руку, утешая, и медленно провел мимо обтянутого глазетом ящика к графу и его маменьке. Я едва сдержалась, чтобы не фыркнуть – бывшая свекровь чинно прикладывала платочек к покрасневшим глазам, но я даже через вуаль чувствовала запах лукового сока, которым она смочила ткань, чтобы натуральнее изображать скорбь.
Муж