Брак по-тиквийски. Натали Р.
кружился перед глазами, присел на колени перед распростертой в мерзкой каше женщиной. Капюшон сбился, длинные темные волосы рассыпались по грязи. Красивое молодое лицо. А ниже – пять колотых ран.
– Неск, братик… – простонал Кодес.
– Соберись, Сак, – жестко произнес Бролинь. – Мне тоже жаль Неска. Коли помнишь, он и мне брат. Но если ты ее убил, нам нечем будет заплатить за аренду корабля.
В этой заварухе нетрудно разжиться хоть дюжиной женщин за раз, сказал Сантор. Сантор пользовался авторитетом среди поставщиков. Нетрудно, три раза ха-ха. Из них, инвалидов, добытчики теперь никакие. Надо возвращаться на корабль и отваливать домой. А дома их ждут неприятности. За экспедицию, снаряженную в кредит, предстоит заплатить, и никого не волнует, удалась ли она. Есть, конечно, за душой некоторые накопления, долговая тюрьма им не светит, однако будет очень, очень тяжело. Одна баба могла бы окупить хоть что-то.
Бролинь пощупал пульс у женщины. Пульс был слабым, но все же сердце билось. Кряхтя и стараясь не делать резких движений, он полез в рюкзак за стерильными бинтами и стимуляторами.
Спустя час два хромающих перебинтованных тиквийца плелись по лесному бездорожью, таща за собой наспех связанную из нарубленных веток волокушу. Проклятая Ван Катру светила точнехонько в глаза, выжимая слезы.
Заказанная машина подъехала прямо к трапу. Бролинь и Кодес спустились медленно и важно, словно демонстрируя неторопливость тем, кто мог бы за ними наблюдать. Впрочем, никому не было особого дела до двух поставщиков. В Союзе Тикви мало людей, а праздных зевак еще меньше.
Кодес и Бролинь с двух сторон поддерживали под руки женщину в запасных брюках Кодеса и рубашке Бролиня. Обуви по размеру не нашлось, собственные сапоги пленницы потерялись где-то в процессе транспортировки на волокуше, и она была босиком. Ничего, Т1 – теплая планета. Женщина ступала нетвердо, но не отсутствие обуви было тому виной. Поставщики, не скупясь, обкололи ее обезболивающими и стимуляторами, так что глаза расфокусировались и подернулись пеленой безумия, будто у наркоманки. Больше всего они боялись, что она упадет при приемке.
Машина была полуавтоматом: до космопорта она доехала по заданной программе, теперь же Кодес, вставив в считыватель расчетную карточку, сел за руль.
– Трогай осторожнее, – сказал Бролинь, усаживая женщину на заднее сиденье с мягкими подушками. – Как бы кровь не пошла.
Он сел рядом, придерживая ее за плечи, чтобы не тряхнуло. Эх, будь баба нормальной, на этих бы подушках да под ветерок с музыкой… Глупые мысли. Ее даже трогать лишний раз страшно, того гляди, не довезут живой. Да и не хотелось, на самом-то деле. Бролиня до сих пор мутило, из поврежденного носа то и дело начинало капать красным, раненая рука так сильно болела, что он подозревал трещину в кости, а чудо распухло и мешало ходить.
В машине имелся навигатор и автопилот, но поставщики знали маршрут наизусть. Кодес затормозил у двадцатиэтажного трехподъездного дома, обычного для мегаполисов Т1. На доме висела красочная эмблема