Они были мелкие и золотокрылые. Юлиана Лебединская
прошипела она в лицо Захарову и ухмыльнулась.
– Зарина Заревская, – профессор, игнорируя даму-батона, подошёл к Зарине, схватил за плечи и крепко сжал, заглянул в лицо. – Невероятно, такая же, как и год назад.
– А какой же мне ещё быть? – удивилась Зарина. – Мы просто ехали на конференцию. Сегодняшнюю… Э… Прошлогоднюю. Мы вошли в лифт и вышли… здесь. Я ничего не понимаю.
– Доктор Гандз, – профессор протянул руку доктору. – И вы, молодой человек, – кивнул он Виктору. – С возвращением.
– Я не могу смещаться на год! – завопил Виктор. – У меня секс-тур завтра начинается. С та-а-акой кисой… Ай-й-й-уй-й-й…
– А я с женой и дочерью не смогу год связаться, – бросил ему Гандз.
Больше на аспиранта никто внимания не обратил.
Профессор снова внимательно посмотрел Зарине в лицо.
– Я видел вас разной, – задумчиво проговорил он. – Вы даже не представляете, насколько.
– О чём вы? – нахмурилась Зарина.
– Сегодня первый день вашего смещения. Я не могу сказать всего, но мы ждали этого дня. Для вас приготовили номер. Персоналу давно даны указания снабжать вас всем необходимым. Но для вашего блага, я прошу вас не покидать эти стены. Ради равновесия мира. И ради ваших спокойствия и безопасности.
– Хы-ы, – изрекла у него за спиной дама-батон и принялась ковыряться в сумочке.
Нафталин бросил на неё косой взгляд.
– Когда вы нас впервые увидели? – вступил в разговор Гандз. – Здесь, смещённых?
– Конкретно вас, доктор – второго апреля сорок второго года. Первого вы не появились на конференции. Её пришлось проводить без вас… без всех вас, – при этих словах дама-батон снова хмыкнула, а профессор продолжил. – А второго вы объявились в этом номере. Сегодня, похоже, завершится цикл. И я не знаю, что ждёт меня завтра. Всех нас.
– Постойте, – встрял Виктор. – Вы видели здесь только доктора Гандза? А мы куда делись?
– Господи, – выдохнула Зарина.
Дама-батон сверлила её взглядом и скалила зубы.
– Нам что же, здесь целый год торчать, а потом исчезнуть? – не унимался Виктор. – Верните нас немедленно!
– Я не могу вас вернуть, юноша. Это под силу лишь тому, кто вас сюда переместил, – профессор взглянул на златокрыла, тот забился в угол и щурился под прицелом фотощёлка Нафталина. – А он тоже подчиняется своим законам. Ваш завтрашний день для меня станет позавчерашним. Мой завтрашний наступит для вас через два года.
– С ума сойти, – покачала головой Зарина. – Но вы хоть что-то сказать можете? Почему, и правда, нас не было здесь второго числа? А третьего были?
– И что нас ждёт в нашем завтрашнем дне? – спросил Гандз.
– Я не могу ничего сказать, я не знаю.
– Но вы же нас видели! – воскликнула Зарина. – Вы же сами сказали…
– В том, что я видел, было мало логики… Да и видел я вас не так часто. Мы жили в разных временных потоках. Каждое ваше завтра было моим вчера. И не только моим. И всё время, весь год, что вы жили… живёте… ещё проживёте здесь задом