Мытарь. Георгий Герцовский
в сарае, в бескрайней черной реке ― пусть так!
Но я хочу быть!
Как только это подумал, меня снова поднимает на поверхность. Снова серый берег с черными деревьями, до которого невозможно доплыть, снова мутные небеса.
И снова я не могу найти смыслов. Куда я плыву? Даже если и доплыву куда-то, даже если эти далекие берега через долгое время наконец-то приблизятся, что я буду делать там, куда попаду? Без тела, без памяти о своем прошлом, без знания того, кто я вообще такой?
И снова начинаю тонуть.
Но теперь уже не даю сомкнуться воде надо мною. Нет! Я хочу быть!
– Зачем?
Мне мерещится голос, раздающийся из-под небесного свода. И я уже не пойму, то ли я спросил себя мысленно, то ли вопрос был задан с высот.
– Что ― зачем? ― кричу я в темное поднебесье.
– Зачем ты хочешь быть?
Нет, все-таки это не кто-то другой со мной говорит, ― это лишь мои мысли, но здесь, под темным сводом неба, они обретают кажущийся звук. Я понимаю это потому, что голос звучит одновременно с моими мыслями и формулирует так же, как я.
– Я хочу быть, чтобы… чтобы быть! Чтобы со мной хоть что-то происходило! ― выкрикиваю я сам себе.
– Но разве с тобой происходит хоть что-то хорошее? ― вопрошает голос из пещерного поднебесья или пустот моей головы. ― И разве тебе не было лучше, пока ты был в забытьи? Разве мытарства по заброшенному сараю приносили тебе радость?
– А что, другого нет ничего? Только заброшенный сарай или небытие? ― спрашиваю я.
– Нет, отчего же? ― отвечает Голос. ― Многое есть на свете. Но есть ли во всем этом смысл?
Неужели я все это сам себе говорю?
– Кто ты? ― выкрикиваю я в пространство.
Молчание.
– Мне то и дело кажется, что я говорю сам с собой!
Молчание.
Все то время, что мы разговариваем, мне не приходится заботиться о том, чтобы держаться на плаву, ― будто какая-то сила не дает утонуть.
– Так какой смысл в том, чтобы снова быть? ― спрашивает Голос.
– Я не знаю, ― отвечаю. После этих слов я вдруг опять начинаю тонуть. ― Но я хочу быть! ― кричу я, выплевывая воду, как кричат «спасите!».
– Зачем?
– Хочу… посмотреть мир! ― выпаливаю я первое, что приходит в голову. И снова перестаю тонуть.
– Мир? ― говорит Голос. ― А какой именно? Миров много… Есть, например, Мир Ненависти. Мир Воздаяния. Мир Страха.
– А нету ли Мира Любви? ― спрашиваю.
– Нет. Миры ― места, где существа растут и меняются. Избавляются от глупостей, которые сами себе напридумали. Совершенных миров нет ― они не нужны, а мир, полный любви, и есть совершенный мир.
– Хорошо! Тогда я хочу посмотреть любые миры!
– Если я спрошу ― зачем? ― думаю, получу все тот же ответ «не знаю» или «просто хочу». Хорошо, будь по-твоему. Впрочем, иначе и быть не может.
Несмотря на то, что последняя фраза также рождается в моих мыслях вместе со звуком Голоса, ― ее значения я не понимаю.
Глава