Колобок. Николай Марчук
претендентов. Всего-то делов!
– Какое испытание? – с опаской спросил я.
– То самое, которое проводят раз в сто лет.
– Котофей Иванович, за что?! – взмолился я, падая на колени. – Это же столетние «Царские игрища», их же проходит один из сотни!
– Вот ты и будешь этим счастливчиком! – уверенно произнес начальник.
Столетние Царские игрища или просто Игрища – это вроде олимпиады в сказочном мире, только мы боремся не за золотые и серебряные медальки, а за свою жизнь. Победителю – бессмертие, проигравшему – небытие. Это вроде как «Игры на выживание», кто победил – остался жить в реальном мире, кто проиграл – уходит навечно в сказку.
За что?! Ну, вот за что? Я ведь, вполне нормальный персонаж. Не забыт, дети меня помнят, в детских садиках ставят театрализованные представления про Колобка. Даже взрослые устраивают ролевые игры где Колобок во всю жарит по очереди всех лесных зверей.
За что?!
– Как?! Я же простой АйТишник. Вон, из трех богатырей, один остался и того дисквалифицировали и сняли со состязаний. А где теперь Алёша и Добрыня никому не известно. А Илье, только должность вечного охранника и светит. За, что Котофей Иванович?
– Да ни за что, – честно ответил директор. – Просто больше некому. Тебе единственному в коллективе в этом году исполнилось тридцать три года и ты единственный из всех, кто не помнит своего родства. Опять же, жены и детей у тебя нет, горевать по тебе будет некому, а старикам твои скажем, что отправили тебя в зарубежную командировку. Так что сам понимаешь, больше некому! Ну, что поделать, если тебе выпала честь постоять за родной коллектив. А мы тебя не забудем, сделаем сотрудником года…посмертно!
– Это из-за того, что на прошлых игрищах победил путеводный клубок? Это потому что мы с ним одно формы?
– И это тоже, – уклонился от прямого ответа Иванович. – Заметь, что клубок, даже не существо, а просто поисковый артефакт. А если он смог победить, то и ты сможешь. А его потом, между прочим, сделали директором одного из наших ведущих филиалов. До сих пор при должности.
– Но это ведь какой-то геометрический расизм! Посылать меня на верную смерть только из-за того, что я круглый?
– Ты мне тут, давай, без этого! – строго ощетинился Котофей Иванович. – Удумал тоже, меня обвинять в расизме?!
– И как клубок, столько лет продержался в директорах, если он даже не разумное существо? – удивился я, переводя разговор в другое русло.
– А чтобы быть директором не надо иметь разум, надо строго выполнять инструкции свыше и находить выход из безвыходных ситуаций. А под эти критерии, путеводный клубок лучше всех подходит.
– Ясно, – обреченно сглотнул я, поднимаясь с колен. – Когда начинаются, эти самые испытания?
– Ну, раз ты согласен, – мурлыкнул директор, голосом кота Матроскина, – то прямо сейчас.
– А, что можно отказать…
Договорить я не успел, директор хлопнул три раза в ладоши и свет для меня померк.
Глава