Давай сыграем в любовь. Макс Каменски
у ближайшего дома по Римского Корсакова толклась группа подозрительной молодежи. Леха еще на подъезде к адресу кивнул в их сторону.
Мы быстро поднялись на третий этаж. Обычный помойный подъезд медленно разваливающегося дома.
Дверь в квартиру охранял третий страж порядка. При виде нас он лишь коротко кивнул и поправил ремень автомата на плече.
На входе в квартиру нас встретила вонь. Думаю, если бы я не курил в тот момент, у меня бы закружилась голова.
Коридор при входе имел зеркало. Большое такое – в нем сразу отразилась моя небритая рожа. Хреновое зрелище.
Дальше был проход в небольшую кухню, а затем спальню. Я даже отсюда видел окровавленное тело на белых простынях.
Над трупом вертелись эксперты. Один брал какие-то пробы с бурых от крови простыней и одеяла, другой фотографировал что-то в углу, рядом с тумбой. На все это взирало большое окно с оборванными занавесками: на стеклах помадой были написано – Прости.
Сама усопшая была раздета донага, руки и ноги раскинуты в сторону. Вся кожа убитой была исполосована, причем если приглядеться, можно было увидеть некоторый логически завершенный рисунок в полосах и завитках… Орнамент, что ли?
На уровне живота – огромная рана, рядом с лобком торчала рукоять оставленного в теле ножа.
Глаза девушки были плотно закрыты, а во лбу зияло пулевое отверстие.
Интересно, веки несчастной не были плотно зажмурены. Будто все время экзекуции девушка спокойно спала…
Активно раскуривая сигарету, я приблизился к трупу поближе. Пальцы и ладони умершей были все в засохшей крови, словно…
Я отвернулся от мертвой. В принципе, визуально – это вся информация. Гораздо больше могла рассказать обстановка и различные предметы в комнате.
– Хопко Алиса Валерьевна, двадцать четыре года от роду, коренная жительница нашего города. Проживала по адресу регистрации, то бишь здесь… – монотонно забормотал Леха за моей спиной. Видимо, нашел паспорт, теперь изучал его.
– Род занятий? – спросил я, рассматривая трюмо. Зеркало на нем было разбито, вся косметика разбросана. Не тронуты были только открытки со смазливыми мишками и прочей ерундой.
Я взял одну из них в руки, посмотрел. Никаких дополнительных слов, кроме тех, что напечатаны. Число. Подписи нет.
С другими тоже самое.
– Пока непонятно. Вроде бы где-то училась, но то ли бросила, то ли… Надо будет опросить знакомых, друзей, изучить телефон. Да и тут еще куча всяких бумаг.
Я начал просматривать ящики в трюмо. Там лежала огромная куча какой-то бумаги, рисунки, письмена. Я кивнул на них Лехе, но останавливаться не стал. Чувствую, что где-то лежало нечто более важное. Тем более, что опытному следователю я здесь только помеха.
В шкафу с двумя стеклянными створками, расположенном напротив кровати, битком пылились книги: Сартр, Руссо, Достоевский, Толстой, Ницше, какие-то современные новеллы и женские романы, стопка журналов Вокруг Света разных лет, накиданных без всякой периодизации.
После