Притворись моим демоном. Анна Мездрина
к корпусам. Знания не ждут!
Переодеваться в туалете было крайне неудобно, зато спасало от любопытных глаз. Мои вещи. Вернулась горькая и назойливая мысль, что же с ними будет? Я не могу бросить все и бежать – спасать уцелевшее добро. Как же все это неправильно! От бессилия плюхнулась на закрытый унитаз и, обхватив себя руками, нервно раскачивалась из стороны в сторону. «Это всего лишь вещи, Кира, вещи, которыми ты не особо – то и пользовалась. Они столько времени пылились у тебя в коробках – пора с ними что-то делать». Успокаивать себя я не умела, а приходить в чувства надо было срочно, поэтому я решила задвинуть свои переживания как можно глубже и, набрав полную грудь воздуха – шагнула навстречу новым неудачам.
Победоносно войдя в группу в мятой, кое-где мокрой форме – я привлекла внимание всех. Пока шла к своему месту, оглядела поредевших учащихся. Троих, а может и четверых не хватало. Не пришли? А может и вовсе не придут. От одной этой мысли внутри все перевернулось и обдало холодом. Я помнила их лица, но не имена, смазанные неяркие черты, и короткие кадры из наших встреч. Это все… Все, что осталось в моей памяти, и совсем скоро даже эти тусклые воспоминания угаснут, стирая их лица.
Хлоп, резкий звук принудительно вернул в реальность. Я вздрогнула и непонимающе уставилась на взбешенную девушку, которая злобно скручивала свою тетрадь.
– Как ты, неспособное ни на что создание умудрилось выбраться оттуда? Почему ты смогла это сделать, а Хари – нет? Мммм… – каждое ее слово было пропитано болью и одновременно ненавистью. – КАК?
Она хлопнула ладошкой по столу и стремительно подалась вперед. Я прищурилась, не обращая внимание на угрожающий выпад, стараясь вспомнить ее имя. Как же.. Дина… Дана… Даля… Хм, на языке крутилось множество похожих имен, но ни одно не откликалось. Забавно, что все вокруг считали своим долгом выставить меня виноватой в чем бы то ни было, но сейчас меня это уже не удивляло.
– Прости, я не знала Хари, но мне очень жаль, что она не пришла. Если тебе станет легче – вини в этом меня, злись, ненавидь, кричи – совершенно спокойно говорила я – Но, главное, убеди себя, забудь, что случилось – придумай новую версию.
– Заткнись, замолчи, что ты несешь? Ее больше нет – она брызгала слюной, стучала по столу кулаком, бешено мотала головой – нет ее… Нет. А ты… Ты все еще здесь – почему? Почему ее забрали, а тебя нет?
Я лишь пожала плечами. Она отшатнулась, пристально смотрела на меня немигающими глазами, а затем зарыдала. Бросив тетрадь на пол, она выбежала из группы, пытаясь сдержать нахлынувшее отчаяние.
Тишина угнетала. Тяжелые взгляды дотошно изучали меня, я не видела их, но чувствовала. Следует поменьше привлекать к себе внимание, тем более сейчас, когда необходимо стать крайне незаметной.
Профессор Гродун опоздал на занятие и пришел в скверном расположении духа. Все знали, что плохое настроение профессора приводит к внеочередной практике. Практике по контролю в которой я не могла показать не единого хорошего