Сокол для Веры. Татьяна Тэя
стоящий у стены буквой «П». Он зевает в кулак, а затем в упор смотрит на моё недовольное лицо и приподнимает бровь.
Мы разные. И по характеру, и внешне. Я блондинка – даже не знаю, в кого такая пошла, а Сева – тёмные шатен. Оттенок глаз тоже разный. Нос, губы, подбородок, лоб – хах, попробуйте найти хоть что-то общее.
И выдержка у Севыча стальная, не то что у меня. С другой стороны, ему перенимать дела у отца и вставать во главе компании. Так что у меня складывается впечатление, что он годы рос с осознанием своей миссии.
Впрочем, ничто человеческое брату не чуждо.
Вот и ирония в голосе прорезается.
– Сколько, когда, почему свои не снимешь? – начинает задавать конкретные вопросы.
– Я тебе потом верну.
– Это не ответ.
Жму плечами.
– Не хочу вдаваться в подробности.
– А я не хочу ничего тебе давать без этих подробностей. Если у тебя проблемы, я должен быть в курсе. Ну… если ты к родителям идти не хочешь.
Постукиваю ногой чуть нервно.
– На деньги попала? Испортила чью-то собственность? Откупиться надо? – он продолжает сыпать вариантами.
И я почти рычу:
– Это не мне, это Вике.
Технически так и есть. Но по сути Алексей ничего не просил, и вернуть деньги, которые он оставил за мою бедовую подругу в больнице – моя собственная инициатива.
«Врёшь! – с новой силой вопит внутренний голос. – Тебе просто нужен повод увидеться с ним ещё раз».
Ну да… типа того. Готова скрежетать зубами от раздражения.
– Вике?
– Подруге моей. Сумма не астрономическая, но если я сниму её со своего счёта, у родителей возникнут вопросы.
– А ей зачем?
Коротко я ввожу его в курс дела, стараясь не вдаваться в подробности и уж, конечно, не упоминая Алексея. Всеволод задаёт закономерный вопрос: почему Вика не обратиться к своим родным.
– Ну…у неё, в отличие от меня, нет такого замечательного брата. А родители… там всё сложно…
Сева, переместившийся к холодильнику и наливающий себе стакан воды, бросает крайне ироничный взгляд через плечо.
А я медленно бреду к дивану, пока не замечаю кое-что на полу. Наклоняюсь и подцепляю кончиком пальца предмет женского белья. Бюстик из тонкого материала болтается на узкой бретельке.
– Что это?
– Ночное приключение, – долетает до меня.
– Ты не один?
Сева хмыкает.
– Один.
– Тогда… – кидаю бюстгальтер на диван, – как это оказалось здесь?
– Пришло вместе с хозяйкой.
Закатываю глаза.
– А ушли они по раздельности?
– Вот именно.
Сева наливает мне воды и бормочет что-то насчёт того, что выгляжу я не очень. Хватает позабытое хозяйкой бельё и выкидывает в мусорку.
– Эй, – пытаюсь его остановить, – это вообще-то дорогая штука.
– И что дальше? Я это хранить у себя не собираюсь.
– Вернул бы.
– Навряд ли мы ещё увидимся.
Его спокойный тон меня почему-то задевает.
– А брат-то у меня циник,