Ведьмин Дар. Волчья ведьма. Евгения Горюнова
рукой держа свое ружье, другой теребя мобильник. Катя поняла все без слов.
– Куда?
Сторож вышел и махнул в сторону дороги.
– Они туда уехали. Не застали Маринку с дитем, попинали забор и уехали. А Мариша как ушла в обед, сказала, поздно будет, в гости мол, так пока не возвращалась. И трубку не снимает! Звоню ей, звоню…
Катя метнулась к собачьей будке.
– Клинка возьму! – черный метис волка уже будто ждал девушку. Не ластясь как обычно и не выклянчивая угощение, он стоял напряженный с опущенным хвостом, внимательно глядя куда-то в ночь.
– Веди, родной, я за тобой, – отстегнула цепь, скинула рюкзак, проверила нож на поясе и крикнула, уже убегая вслед за зверем, – Тимур, собери ребят возле леса!
Ни кочки, ни рытвины не попалось девушке под ногой, будто подсвеченная, как когда-то в детстве ложилась дорожка перед ней. Клинок бежал почти не слышно, за ним также и Катя.
Перед глазами иногда вплывали картинки из видения: листья в пепельных прядях, боль в животе и голове, осознание конца. Нет, не бывать этому! Почувствовав как утекают последние секунды, будто вода сквозь пальцы, Катя скомандовала псу стоять, а сама со всего размаха непонятно когда взявшийся в правой руке нож, полоснула себя по запястью, наполнила левую ладонь кровью и, резко присев на одно колено, припечатала ее к земле, одновременно вогнав рядом нож по самую рукоять.
В таком виде, бормочущую под нос какие-то слова, ее застал догнавший их на мотоцикле Тимур.
– Садись скорей, наши уже подтягиваются. Говорят, Марину видели буквально пять минут назад, входящей на тропу в лес, но одну.
"Значит, была у Маши и оставила Кирюшу спать там, это хорошо". Марина и Маша, тоже оставшаяся с ребенком одна, сдружились и иногда ночевали друг у друга или оставляли просто детей, если засиживались допоздна.
Через три минуты Катя уже соскочила с мотоцикла и, бросив шлем одному из знакомых, влетела в лес. Она промчалась около сотни метров по неосвященной тропе, когда услышала женский крик.
Кричала Марина.
Когда она добежала до места событий, то увидела, как четверо мужчин толкают между собой ее подругу. Одного из них она знала, это был Сергей – бывший Марины.
– Ну что, тварь, позабавимся с тобой, потом здесь же и прикопаем, а сына я сам воспитаю, уж как-нибудь справлюсь, человека из него сделаю.
– Не смей, слышишь, не смей трогать моего сына! – даже сквозь рыдания голос матери был наполнен силой.
– Да что ты мне сделаешь, шалава? – Сергей яростно сжал руки молодой женщины, та вскрикнула, и Катю вновь захлестнула холодная волна. Надо успокоиться, успокоиться! Надо взять себя в руки, иначе она не может призвать свою силу! Сергей оттолкнул Марину и та, споткнувшись, упала на спину. Тут же к ней подскочил кто-то из его дружков.
– Ха, она сама легла! Раздевай ее, ребята, она уже на все согласна!
*
Дальнейшее Катя мечтала бы забыть навсегда. На смену ледяным мурашкам пришла волна обжигающего жара. Он заполнил ее за долю секунды, от центра до макушки и до пят, расползаясь по не успевшим сопреть старым листьям, сжигая их и оставляя лишь дымок, но подползая к негодяям