Игры с адреналином. Марк Казарновский
и нервничать. Особенно после моего рассказа про дом, Парк-де-Со, серебро и старушку аж 97 годов.
У меня у самого в голове такие тараканы забегали, что я не знаю, как я буду ответствовать в свой Судный день.
Процесс мой развивался, но только очень медленно. Лиза заявляет – теперь встречаться будем дома. Нечего тратиться на кафе где ни попадя.
«Да и ты, мой Бычок, маме понравился».
Я решил, наконец, поставить всё на свои места.
«Лиза, – говорю, – мне любовь твоей мамы до фонаря. Мы всё для перестраховки проделали. Ежели “брак” – то давай, идём, наконец, в мэрию. Если нет, то нет».
И Бог с кофием и сдобой. Что упало – то пропало.
Но Лиза не взволновалась. Смеялась даже. Всё будет, как тебе нужно. Мне же, говорит, нужно железное алиби. Поэтому теперь, до мэрии – а это через три недели – прошу у меня бывать дома каждую субботу. И с цветами для мамы. (Где же я денег-то на цветы наберу! Пока одни расходы. Приход – только от Лёки, да что там, пустой мизер.)
Но делать нечего. Отбываю субботы. И развлекаюсь. Да не только. Бабулька оказалась на редкость азартна. Я, конечно, организовал ей после обеда небольшой сеанс с напёрстками. Право, я не ожидал. Бабка до вечера от стола не отходила, а я вернул часть затрат на кофе и цветы.
Лизе сказал, что больше играть в напёрстки с её мамой не буду. Но Лиза уговорила. Ещё бы. После десятилетий монотонной жизни в этих хоромах такой всплеск адреналина.
«Нет и нет, мой Бычок. Мама и слушать ничего не хочет. Считает дни до субботы. И просит меня уговорить, чтобы ты ей этот секрет продал. Она оставшихся подруг собирается пустить по ветру».
Наконец подходит день свадьбы. Вдруг Лиза заявляет – я в мэрию только в белом платье и фате. Я об этом дне, можно сказать, все свои немолодые годы мечтала. Или фата, или расторгаем помолвку.
Хорошо. Согласился на фату. Заплатил! Шампанское. Заплатил!
И ура! Свершилось. Поставили подписи. Лиза заставила меня присутствовать на семейном торжественном обеде.
Лизина мама рассказала присутствующим про напёрстки. Всем захотелось попробовать. Ушёл с прибылью, окупив фату и шампанское.
Теперь уже пошёл отсчет браку. Ибо мы договорились. Делаем документы, и через шесть месяцев развод. По несходству политических воззрений и полной неспособности Лизы к изучению великого и могучего русского языка.
А пока хожу к Лизе и её маме. Правда, Лиза как-то оговорилась, что хотела бы познакомиться и с моей мамой. Которая в Томске. В глухой Сибири.
Это меня насторожило. Но – молчу. Сейчас только тишина. Только документы. Только время. Терпенье. Ждём-с.
Через несколько месяцев я получил искомые документы и стал гражданином уже теперь любезной мне Франции. Уррра!
Но Лиза моя стала вдруг меняться прямо на глазах. Во-первых, не взяла с меня причитающейся суммы. Во-вторых, требует более частых визитов. И, наконец, начинает требовать исполнения супружеских обязанностей.
Лёка моя говорит:
«Да Бог с ней. Я даю добро. Останься и исполни эти обязанности,