Т-34: Т-34. Крепость на колесах. Время выбрало нас. Михаил Михеев
я гляжу – стрелять умеешь, водить тоже, а служить явно не служил. ОСОВИАХИМ?
– Да.
– Правильную задумку красные сделали, – кивнул Громов. – Очень правильную. У нас, помню, как выбили кадровую армию, так и пошли неумехи, право от лево не отличающие. С такими даже в штыковую не пойдешь – ничего не смогут. А вам дисциплины добавить – и все, готовый солдат.
– Боец, – поправил Сергей. Не потому, что не был согласен, а потому, что эта реплика в нынешнее время согласовывалась с понятийным аппаратом. Громов лишь усмехнулся в ответ:
– Не все ли равно, как называть… Солдат – он и есть солдат. Ладно, старшой, отдохни лучше, а то, боюсь, завтра весело будет.
– Погоди. Николай Васильевич, а почему ты меня называешь старшим? И подчиняешься? Вроде сам…
Громов прервал его коротким жестом, улыбнулся:
– Да потому, старшой, что это ты меня вытащил из-за проволоки, а не я тебя.
Старый вояка как в воду глядел. А может, развилась у него за эти неспокойные годы соответствующая чуйка. Неприятности начались аккурат после обеда, когда они, переправившись наконец через и не думающий мелеть ручей, бодро двигались по немного подсохшей проселочной автостраде. Танки чуть потряхивало, но подвеска Кристи хорошо себя чувствовала на отечественных дорогах. Наверное, потому, что создавалась для дорог американских, а они в конкретный исторический период ничем не отличались от проложенных в стране родных осин. До хайвеев, цельнотянутых с немецких автобанов, янки еще не доросли.
Вот так, подпрыгивая и полязгивая, рыча моторами, они и шли, аккурат до тех пор, когда, выбравшись из очередной ямы с водой и глиной вперемешку и сделав поворот, лоб в лоб столкнулись с немцами. Если конкретно, с похожим на гроб танком, судя по длинноствольному орудию – мозг выдал эту информацию мгновенно и как будто не задействуя сознание – «тройкой». Для обеих заинтересованных сторон встреча оказалась полной неожиданностью. Во всяком случае, отреагировали одинаково, резко затормозив и замерев на миг, не пытаясь что-либо предпринять. А потом Сергей заорал «Бей!» и рванул назад, тут же въехав кормой в не ожидавший такого поворота и не успевший остановиться второй БТ.
Заскрежетал металл, перекрывая даже рев двигателя, и Хинштейн, вряд ли услышав, что орет мехвод, но и без того уже приобревший кое-какие рефлексы, лязгнул орудийным замком.
Выстрелили они практически одновременно. Сергей еще успел рассмотреть, как выплескивается облачко огня из немецкой пушки и одновременно их собственный снаряд высекает облако искр из брони «тройки», а потом БТ вздрогнул, не так уж сильно, и что-то непонятно изменилось. Лишь через секунду Хромов сообразил, что в недра их танка начал проникать солнечный свет…
Позже, осматривая пробоину, он понял, что спасли их в тот момент небольшой калибр немецкого орудия и достаточно высокая скорость его снаряда. Ну и слабое бронирование БТ, чего уж там. Пятидесятимиллиметровое орудие «тройки» ранней