Пони. Р. Дж. Паласио
я следил за происходящим. Митиваль стоял рядом. Прошло несколько секунд. Никто не двинулся с места и не произнес ни слова.
– Вот в чем загвоздка, – наконец заговорил Руф Джонс, по-прежнему держа руки в стороны и с прежней наигранной живостью в голосе. – Получается, мы поедем сейчас обратно через бескрайнюю прерию, потом через Чащобу только затем, чтобы завтра проделать весь этот путь заново, но уже с дюжиной парней, вооруженных до зубов. Бог знает, что может случиться, когда дула торчат во все стороны. Вы же понимаете, как это бывает. Порой происходят ужасные трагедии. Но если вы поедете с нами прямо сейчас, мистер Боут, всех этих неприятностей мы счастливо избежим. – Он развернул руки ладонями кверху. – Давайте не будем все усложнять. Вы с вашим мальцом спокойно прокатитесь с нами на этих отменных конях. А через неделю мы доставим вас обоих домой. Это клятвенное обещание дает вам не кто-нибудь, а сам босс. Кстати, он просил, чтобы я вам так и передал, слово в слово: «клятвенное обещание». Ну же, соглашайтесь, Мак Боут, это выгодное предложение! Что скажете?
Я видел, как Па – ружье нацелено на Джонса, палец на спусковом крючке – сжал челюсти. В тот момент я не узнавал его лица. Не узнавал напряженных углов его тела.
– Я не Мак Боут, – процедил он. – Я Мартин Бёрд.
– Да, конечно, мистер Бёрд! Прошу меня извинить, мистер Бёрд! – ухмыльнулся Руф Джонс. – Как бы вас ни звали – что скажете? Предлагаю не доводить дело до ссоры. Опустите ружье и поезжайте с нами. Что такое одна неделя? А вернетесь домой уже богатым человеком.
Па колебался еще одну долгую секунду. Мне показалось, что в нее уместилось все время мира. А ведь так оно и было, потому что эта секунда изменила мою жизнь навсегда. Па опустил ружье.
– Что он делает? – отчаянно зашептал я Митивалю.
Меня охватил страх, какого я еще не ведал. Мое сердце словно замерло. Весь мир перестал дышать.
– Хорошо. Я поеду с вами, – тихо произнес Па, и его слова громом взорвали ночную тишину. – Но моего сына не трогайте. Он останется здесь, в безопасности. Он никому ничего не расскажет. Здесь все равно никого не бывает. А я должен вернуться через неделю. Вы сказали, что Оллереншоу поклялся в этом. Ни днем позже.
– Хм… ну не знаю, – озадаченно промямлил Руф Джонс, тряся головой. – Мистер Оллереншоу сказал, чтобы я привез вас обоих. Он подчеркнул это несколько раз.
– Повторяю, – твердо ответил Па, – только так я соглашусь поехать с вами. А иначе неприятностей не миновать здесь и сейчас или потом, когда бы вы ни появились. Я хорошо стреляю. Уж поверьте мне.
Руф Джонс снял котелок и вытер лоб, затем посмотрел на своих спутников, но те ничего не сказали, а может, пожали плечами. В темноте я почти ничего не мог разглядеть, кроме их плоских бледных лиц.
– Ладно-ладно, пусть все будет по-хорошему, – сдался Руф Джонс. – Значит, едете только вы. Но прямо сейчас. Бросьте мне ружье, и покончим с этим.
– Вы получите его, когда доберемся до Чащобы, не раньше.
– Ох, ну хорошо, только поехали поскорее.
Па