.
мир, надо в нем жить. Вы должны говорить на их языке.
– То есть вы знаете волчий язык?
Люк усмехнулся:
– Можно сказать, свободно владею. Могу и вас научить некоторым фразам. – Он поднялся, поставил ногу на скамейку и наклонился ко мне. – У волков есть три разновидности воя, – пояснил он. – Есть поисковый вой, он рассказывает о местонахождении всех стай в этой местности. Не только о своей стае, но и о соперниках. Предупреждающий вой звучит немного глубже. Он предостерегает о том, что лучше держаться подальше; это способ защитить территорию и семью в ее границах. Третий тип воя – это зов. Он похож на классический вой, который вы слышите в голливудских фильмах, – скорбный, меланхоличный. Его издают, если член стаи потерялся, и ученые привыкли думать, что он выражает горе, но на самом деле это звуковой маяк. Он помогает пропавшему волку найти дорогу домой.
– Вы можете продемонстрировать?
– Только с вашей помощью, – галантно заявил Люк.
Он потянул меня за руку, и мне пришлось встать.
– Сделайте глубокий вдох, наполните легкие. Задержите дыхание как можно дольше, а затем выдохните. На третьем выдохе выпускайте звук.
Он трижды вдохнул, приложил ладонь ко рту, и протяжный звук, состоящий из двух тонов, заметался по вольеру, взмывая над верхушками деревьев. Волки с любопытством подняли головы.
– Попробуйте, – предложил Люк.
– У меня не получится…
– Еще как получится. – Он сзади положил руки мне на плечи.
– Вдохните, – наставлял он. – Выдохните. Вдох… выдох. Вдох… Готовы? – И, наклонившись вперед, прошептал мне на ухо: – Отпускайте.
Я закрыла глаза, и весь воздух в легких хлынул наружу, повинуясь вибрации, которая начиналась где-то посередине и заполнила все тело. Потом я повторила этот звук. Он был первобытным, гортанным. Сзади Люк тоже выл, но его вой отличался от моего, он был протяжнее, глубже, насыщеннее. Когда его голос сливался с моим, получалась песня. На этот раз волки в вольере запрокинули головы и ответили.
– Потрясающе! – закричала я, прервав вой, чтобы послушать, как узором из волн переплетаются голоса волков. – Они знают, что мы люди?
– А какое это имеет значение? – спросил Люк. – Это был поисковый вой. Довольно просто.
– Попробуем еще раз?
Он сделал глубокий вдох, округлив рот буквой «О». Изданный звук, совершенно не похожий на предыдущий, казался квинтэссенцией горя. В единственной ноте я услышала душу саксофона, разбитое сердце.
– Что это значит?
Он смотрел на меня так пристально, что я не могла отвести взгляд.
– Это ты? – прошептал Люк. – Та, кого я ищу?
Кара безуспешно пытается съесть стоящее на подносе желе. Ей удается гонять небольшую миску по подносу левой рукой, но каждый раз, когда она пытается зачерпнуть ложкой, миска либо опрокидывается, либо скользит.
– Давай помогу. – Я присаживаюсь на край кровати и кормлю ее с ложки.
Дочь открывает рот, как птенец, и глотает.
– Ты все еще злишься на меня?
– Да, –