Поэмки. Галина Богапеко

      Бреду по улице Балтийской,

      потом к метро «Нарвская».

      Крупа сверху сыпет, народа почти нет.

      У меня, у дуры-умницы, не лучший момент —

      Ботинки промокли (не барские).

      Надо сказать,

      Что бабушкины штиблеты

      выдержали бы мокротень эту.

      Нравы и профессионализм были другие —

      Обувь шили

      Поколений на пять.

      Питер напоминал мне всегда склеп,

      Скорее – изысканный искусственный сад,

      Который замер на двести лет

      сто лет тому назад.

      И все скульптуры – из прошлого сна, после вертепа.

      Что-то вокруг иногда движется…

      Но я – одна,

      сама в себе,

      совершенно одна,

      Слышу шум – листья ветром колышутся.

      Девчонка в веснушках

      ключиком заводит игрушку —

      Это она запускает Питер.

      Так эта девчонка я – участница этой игры и зритель.

      Вот увидела белого поводыря

      и слепого святителя

      в белых одеждах,

      Прошли медленно, размеренно мимо меня,

      Не оставив надежды.

      А может быть, это знамение,

      предупреждение,

      знак какого-то чуда?

      Чудеса сбываются – я на Невском

      телепортацией скудной.

      Захожу в книжный магазин «Все свободны»[20],

      Продавец здоровается: «Что Вам угодно?»…

      Всё умеренно, всё измерено, всё правильно

      И по времени, и по правилам,

      Но всюду жертвы, подобные

      библейскому Авелю[21].

      Жизнь по бумагам – бумажная,

      Каждое происшествие – важное,

      И даже крупа с неба, влажная,

      Отразится строкой бумажной.

      В книжном «Все свободны»

      купила книг груду,

      Иду по проспекту с мыслью занудной:

      «Все свободны»,

      Но всюду жертвы, подобные

      Библейскому Авелю.

      За что, почему, из-за кого, из-за Сталина?

      Звёздный иней, принтером размноженный

      На поверхности листа А4,

      Сотру резинкой, нарисую карту дорожную

      С маршрутами жизни счастливой.