University. Повести. Алексей Александрович Федотов

      – Вот именно! – довольно сказал Иванов. – А потому на сегодня заседание наше окончено. И да, кстати: по операции «Ъ» пока отбой.

      Операцией «Ъ» называлась идея, чтобы каждый из членов ректора провел «дружескую» беседу с определенной группой представителей профессорско-преподавательского состава (так, чтобы ни один не остался не охвачен столь лестным вниманием руководства) на предмет того, чтобы те написали заявления о переводе на полставки, а лучше на четверть. Мотивировать по плану предполагалось тем, что это требование Президента о повышении зарплат, что денег на повышение федеральный центр не дает, а если не повысить, то вуз закроют. А так можно будет выйти из положения: зарплата и работа те же, но за половину ставки. Но это была лишь верхушка хитроумного плана: на самом деле планировалось нагрузку оставить ту же, а вот зарплату сократить пропорционально. Что касается высвободившихся средств, то их предполагалось направить на стимулирующие выплаты членам ректората и работавшим в университете на четверть ставки членам областного правительства. А недовольны будут все равно не ими, а Президентом, потому что те, кто работают в вузах (по мнению составителя данной концепции, с чем Иванов не был вполне согласен) народ глупый, и видит не то что есть, а что покажут.

      – Чего бы это отбой? – недовольно спросила Бубнова, являвшаяся автором идеи.

      – Так может нас всех выгонят через полгода, хоть память у людей хорошая останется… – лирично сказал ректор.

      – Это не профессиональный подход, – скривилась Оксана Александровна.

      – На сегодня все! – сказал Акакий Мардариевич, и проректор по инновациям скривилась еще больше.

      Члены ректората стали выходить, однако проректор по научной работе не спешил выйти из кабинета.

      – Вы что-то хотели? – спросил его Иванов.

      – Да, хочу посоветоваться, какой мне лучше эпиграф добавить к моей новой монографии…

      – Даже не раздумывая пишите: «Достославные пьяницы и вы, досточтимые венерики (ибо вам, а не кому другому посвящены мои писания)!» Франсуа Рабле, – и ректор испытывающе посмотрел на своего заместителя.

      – Прекрасная идея, – спокойно ответил тот, а про себя подумал: «Действительно отлично: тебе я книгу и посвящу!»

      Как только и Цирков вышел из кабинета, ректор быстро подошел к шкафу, открыл дверцу, достал бутылку с коньяком и прямо из горлышка несколько приличных глотков. Внутри разлилось приятное тепло, состояние стало более умиротворенным. «Пожрать надо сходить, – лениво подумал Акакий Мардариевич, – а то от работы кони дохнут, а я тут живу в постоянном стрессе!» И убрав заметно опустевшую бутылку обратно в шкаф, он под неодобрительным взглядом Марфы Васильевны вышел из кабинета и направился в сторону университетской столовой.