.
придется делать шаг назад, и снова встречаться с Лилей.
Всю дорогу домой я молчала. Думала, а Пал Палыч на меня с подозрением косился. Точнее, оборачивался время от времени, и пытал меня взглядом. Я притворялась, что не замечаю. Рыков вздыхал, отворачивался, но затем не выдерживал, и снова на меня смотрел. Ждал моего решения.
Дома меня поджидал сюрприз. Дмитрий Алексеевич на диване в гостиной. Пил кофе и просматривал какие-то бумаги. Пиджак снят и повешен на спинку соседнего стула, узел галстука распущен, и, вообще, Дмитрий Алексеевич, судя по всему, чувствовал себя вполне комфортно. В домашней обстановке.
В первую секунду, увидев его, я остановилась в дверях, после чего решила, что глупо таиться, и нужно принимать реальность такой, какая она есть. То есть, Абакумова в своём доме. Как никак, а я его люблю. Последние два года люблю. И в последнее время частенько себе об этом напоминаю.
– Привет, – сказала я.
Димка голову поднял, посмотрел на меня. Спустя мгновение улыбнулся.
– Привет, – отозвался он легким тоном. Меня, если честно, отпустило.
А ведь до момента его улыбки я даже не осознавала до конца того напряжения, что меня неожиданно накрыло. Но он улыбнулся, и я поняла, что продолжения ссоры не будет, и на душе стало легче.
– Где ты была?
– Ездила к Лысовскому, – призналась я. Подошла ближе, кинула на кресло свою сумку, скинула с ног туфли на каблуках, и устроилась рядом с Абакумовым на диване. Ноги под себя поджала.
Дмитрий Алексеевич за мной наблюдал.
– Советоваться?
– Вроде как, – вздохнула я. Пристроила локоть на мягкой спинке дивана, подперла рукой голову.
– И что он говорит?
Я молчала. Раздумывала, стоит ли Димке знать о происходящем. А потом решила, что если не стоит, тогда и сидеть на этом диване рядом со мной, ему тоже не стоит. Но я ведь не хочу взять и прогнать его, да? Я его люблю.
«Люблю», проговорила я мысленно, будто смакуя это слово на языке.
«Надо было выдать тебя вовремя замуж», вдруг пронеслись в моей голове слова Лысовского. «Сейчас всё было бы по-другому».
Не знаю, что это вдруг накатило на меня, но в горле встал комок, глаза зажгло, я поняла, что слёзы готовы пролиться, так горько вдруг стало, в один момент, и я поторопилась откашляться. И заговорила:
– Это не по работе. Нужно было прояснить один вопрос… связанный с моей семьёй. – Я сделала глубокий вдох. – Дима, мне надо тебе кое-что рассказать.
И я рассказала. Взяла и рассказала. Как сама понимала, как запомнила, как смогла выразить. Абакумов выслушал, хмурился, но не перебивал. За что я была ему благодарна. Если честно, собственный пересказ услышанной недавно истории моего появления на свет, внесло немного ясности в моё сознание. Я будто взглянула на ситуацию со стороны.
А вот Димка, судя по всему, всерьёз впечатлился.
– Бедные родственники? Марьяна, ты ведь несерьёзно?
Я посмотрела в один угол, затем в другой