Татьяна Куница. Екатерина Кузнецова
рассудка. Как только он начинал кричать на меня, я забивалась в какой-нибудь угол, начинала лепетать какие-то оправдания, все, что угодно, лишь бы не бил. А может он что-то и подмешивал мне в еду какое-то время. Психотропные средства, например. Как рассказывали мне потом знакомые, очень уж мое поведение отличалось от привычного. Все может быть. Но я не стала дожидаться, пока меня в своей же квартире сгноят. Выдумала какой-то нелепый повод и сбежала из больницы в тот же день.
Маринка выручила, не передать словами как. Когда я, вся промокшая, зачуханная появилась на пороге дома, она без лишних вопросов завела в дом, отмыла, накормила, дала выспаться и только после этого аккуратно поинтересовалась, что же все-таки со мной приключилось. Представляю, как странно это выглядело – за сутки я ни слова не произнесла, только глаза стеклянные на Маринку переводила, когда она чай предлага или еще что по-мелочи. Сидела только и вперед-назад раскачивалась. Или у окна становилась, лбом к прохладному стеклу прислонялась и застывала каменным изваянием. Но, когда Марина спросила, нужно ли мужу позвонить, будто плотину прорвало. Обрывая слова на половине, вперемешку со слезами, я то криком кричала, то шептала едва слышно. Все на подругу вывалила – все страхи, опасения, всю боль, что накопилась. Маринка, нужно отдать ей должное, терпеливо выслушала, изредка уточняя детали или сказанное слишком неразборчиво, а потом замолчала почти на полчаса. Все поражаюсь силе ее характера. За ее миленьким личиком и хрупкой точеной фигуркой поистине стальной стержень спрятан. В разговоре она любит поговорить на чисто женские темы – маникюр, там, шоппинг, посплетничать о знакомых, мужиков пообсуждать. Но в критической ситуации поведение ее резко меняется. Она собрана, сосредоточена и мгновенно начинает действовать. Продумывает несколько вариантов развития событий, всегда быстро находит нужных людей и вообще никого не боится.
Так было и когда Николай появился на пороге. Маринка ничуть не стушевалась перед стоявшим напротив громилой. Отвечала жестко, даже грубо, совершенно не пытаясь быть гостеприимной или хотя бы вежливой. А в какой-то момент вообще стала похожа на тигрицу, приготовившуюся к прыжку. Николай начал понимать, что ни обаяние, ни уговоры заполучить меня обратно не помогут, поэтому начал открыто угрожать. Чуть ли не в похищении обвинять. Похищении человека (то есть меня!), требующего специального лечения, возможно опасного для общества и явно психически нестабильного. Маринка (вот ведь выдержка-то, обзавидуешься!) молча все выслушала, только цвет лица постепенно менялся, от розоватого до почти бардового, по мере того, как этот придурок все больше и больше меня унижал. А потом такую тираду из трехэтажных матов выдала – любой начальник строительной бригады бы с уважением присвистнул. И дверью как хлопнет, прям у Николая перед носом. И никакие стуки-грюки уже не слушая пошла в дом, не прекращая бормотать под нос отборные маты. К счастью металлические входные двери прекрасно