Время демонов. Виктор Дмитриевич Александров (Виктор Ален)

      – Ну да! Вы только что сказали, что это Адриэлна!

      – Разве? – Герминель в растерянности пыталась спрятать глаза. Потом махнула рукой. – Чего уж тут! Конечно, Адриэлна. Старшая наставница.

      – Не может быть! Она так хорошо ко мне относилась! Пригласила сюда в свою школу.

      – Еще бы! Ей же нужен был кто-то, разбирающийся в древних языках, чтобы переводить старый Мудрослов. Она-то сама с языками была не в ладах, еще когда мы учились.

      – Вы учились вместе?!

      – Давно это было. Учились. Только я глупость сказала. Не отпустила бы она тебя домой просто так. Все равно устроила бы какую-нибудь каверзу.

      – Но за что?

      – За Ламиэллу.

      – За мою мать?!

      От слов садовницы у Эоэллы голова шла кругом. Слишком невероятным казалось то, что она рассказывала. И все же Эоэлла ни на секунду не усомнилась ни в одном ее слове.

      – Ламиэлла ведь была красавицей, – продолжала Герминель. – И случилась в те годы одна романтическая история. Подробности тебе знать не надо, но Адриэлна на твою мать тогда очень сильно обиделась. А в прошлом году встретила тебя в Аменти и пригласила сюда. Для перевода Мудрослова, конечно. Твоя мать всегда славилась способностью к языкам, что и ты от нее унаследовала. Ну и рассчитаться через тебя с Ламиэллой, когда время придет. Я так думаю.

      Она замолчала.

      На Эллизиум Третий медленно спускалась ночь. Окно, пройдя все оттенки серого, стало черным. Под потолком медленно разгорелся желтоватый шар, скупо осветивший комнату.

      – Что же мне делать? – спросила, наконец, Эоэлла.

      – Сейчас – спать. Решения, принятые под влиянием эмоций, порыва, спешки, всегда неверны. И если кто-нибудь будет торопить тебя сделать выбор, знай – он хочет тебя обмануть. Отдохни, приди в себя. Ложись прямо здесь, – она указала на узкую кровать у углу.

      – А вы?

      – Я устроюсь по соседству на мешках с семенами. Не впервой. Завтра я пойду и постараюсь разузнать побольше. А ты – сиди здесь и носа не высовывай. Еду принесет птица. А то начнешь делать разные глупости, пойдешь к подругам…

      – Уже, – горько усмехнулась Эоэлла.

      Все это было так странно! Привычный и надежный мир вдруг раскололся. Наставницы, подруги, магистры были там, по другую сторону. А рядом с ней оказалась лишь старая садовница – не злая и сварливая, как казалось еще сегодня утром, а мудрая и сострадающая. С этой мыслью Эоэлла провалилась в глубокий сон.