До февраля. Шамиль Идиатуллин
строитель или ремонтник. Он поспешно остановился в полутора шагах от Ирины, но та успела заметить, что мужичок заметно прихрамывает.
Чтобы не смущать его, Ирина и свой подбородок спрятала за отсутствием маски в шарф и показала, что слушает.
– Девушка, я тут заплутал слегка, – объяснил мужичок чуть нараспев. – К Кировскому правильно иду?
– К парку? Да вот же он, только вход вон с той стороны. И закрыт уже.
Мужичок улыбнулся.
– Нам все пути открыты. Шарф классный у вас. Прочный?
– В смыс… – начала Ирина, подняв руку к горлу.
Змей кинулся на нее и сбил с ног, не дав договорить.
Переулок был темным и заваленным первыми нерасчищенными сугробами, зато выводил наконец-то к ярко освещенному проспекту. Аня, не отрывая глаз от комьев снега, ставить ногу между которыми следовало с умом, задумчиво сказала:
– И почему убивал, не узнают.
Паша хмыкнул.
– Да как всегда: в детстве бабка, небось, мучила, прищепку на письку вешала, вот он всем бабкам и мстил.
Аня поморщилась и украдкой оглянулась. Ни в переулке, ни на совсем далекой остановке больше никого не было. Аня выдохнула и пробормотала:
– Фу ты извращенец.
– Я-то с какого? – удивился Паша.
Вот вечно у меня так, подумала Аня и принялась неловко выкручиваться:
– Потому что мужской род. Ты извращенец, я извращенка. Учи феминитивы, белая цисгендерная мразь.
Она просительно улыбнулась, чтобы Паша понял, что она шутит. Паша ответил очень серьезно:
– Ты классная. И Соколиный Глаз просто – как умудрилась про поясок заметить? Я же листал два раза в секунду.
Аня заулыбалась шире, с облегчением и радостью – комплимент был совсем неожиданным.
– Что заметить? – уточнила она.
– Ты сказала – мальчонка с пояском. Его менты так и называли: сопляк с пояском или сосед со второго. Он нападал на квартиры не выше второго этажа. На третий однажды только полез, чуть не попался, из окна прыгнул. Вот с тех пор.
Аня замедлила шаг. Паша продолжал:
– Он всегда душил чем-то из квартиры жертвы. То ли бзик, то ли чтобы не доказали умысел, если поймают. Обычно пояском от халата. Бабки в халатах же вечно.
– Бывают халаты без пояска, – медленно сказала Аня.
Паша охотно пояснил:
– Тогда телефонным или электрическим проводом, но всегда, говорю, из дома жертвы. А потом халат на голову заворачивал, утаскивал в ванну, – ну, там неприятно, в общем…
Аня остановилась, глядя перед собой. Паша осекся и поспешно добавил:
– Не, не мучил, ни ран, ничего. У одной только лицо расцарапано было.
– Это кошка, – сказала Аня совсем медленно. – Он ей кошку в лицо бросил.
– О, – удивился Паша. – А ты откуда знаешь?
Аня, высвободив руку, ткнула варежкой перед собой. Паша с недоумением уставился на освещенную фонарями проспекта хрущевку поодаль. Торец ее украшало панно с пролетарием.
Аня ткнула вправо, в пятиэтажку, которую они миновали,