Откровение в Галисии. Долорес Редондо
представляла собой чередование поворотов, спусков и подъемов, и гвардеец не превышал скоростной режим. Наконец он куда-то свернул и тут же вытащил сигарету, но не зажег ее, а просто держал между губами, пока спутники преодолевали еще несколько километров. Наконец они подъехали к огороженному забором дому. Их встретили четыре собаки – все разных пород и размеров, но лающие с одинаковым усердием. Лейтенант вышел из машины, закурил, засунул руку за ограду, открыл ворота и направился к дому, по пути успокаивая псов, которые, впрочем, снова оживились, увидев Мануэля.
Из-за угла появилась женщина лет пятидесяти пяти, стройная, со строгим выражением лица; волосы средней длины собраны повязкой, словно ободком. Она для виду прикрикнула на собак, поздоровалась с Ногейрой, поцеловав его в обе щеки, улыбнулась Мануэлю и подала ему руку, на которой не было ни колец, ни браслетов. Ее крепкое рукопожатие сразу располагало к себе.
– Я Офелия, – представилась хозяйка, не назвав ни фамилии, ни должности, ни профессии.
Как и говорил лейтенант, их ждали. В воздухе витали ароматы недавно приготовленной еды. На накрытом белой скатертью столе стояли три кофейные чашки, бутылка мускатного вина и разнообразная выпечка. Офелия наполнила бокалы.
– Я рада, что вы согласились поговорить со мной. Мы не были уверены, как вы отреагируете.
Мануэль вяло кивнул:
– Не мог представить себе, что придется выслушивать подобные новости. Надеюсь, вы понимаете, что для меня это все слишком… слишком…
– Мы всё прекрасно понимаем, – ответила хозяйка, опуская чашку на блюдце. – Полагаю, лейтенант Ногейра предупредил вас о том, что у нас будут неприятности, если кто-то узнает, что мы раскрыли конфиденциальную информацию, касающуюся расследования… или его прекращения; называйте как хотите.
– Даю слово: от меня никто ничего не узнает, – заверил ее писатель. Гвардеец откашлялся и бросил на него предостерегающий взгляд.
– Я дежурила в ночь с субботы на воскресенье. В час сорок пять поступил сигнал, что произошло ДТП. Пострадавшего доставили в больницу, но было уже слишком поздно. – Офелия вздохнула и добавила: – Возможно, вам будет очень тяжело слушать то, что я скажу. Если почувствуете, что это выше ваших сил, просто подайте знак, и я умолкну.
Мануэль медленно кивнул.
– Автомобиль действительно вылетел с дороги на прямом участке. Следов торможения не было ни на шоссе, ни на лугу, по которому машина проехала метров пятьдесят, прежде чем врезаться в каменную ограду. Сеньор де Давила был мертв. Из ран – порез на лбу, вероятно от удара головой о рулевое колесо в момент столкновения. Расположение автомобиля, незначительные повреждения, полученные при ударе, тот факт, что подушки безопасности не выстрелили, – все свидетельствует о том, что Альваро находился без сознания, когда съехал с трассы, и не давил на педаль акселератора. Меня удивил тот факт, что из пореза на лбу почти не шла кровь, что нехарактерно для подобных ран. Кожа была пепельно-серой. Я осмотрела тело на предмет других