Чеслав. Ловец тени. Валентин Тарасов
напомнить о нанесенных ей обидах, мстя за то, как непочтительно и грубо он повел себя с ней. Как видно, пережитые испытания были незабываемыми, а потому и шипела старуха на парня до сих пор. Но делала это Леда скорее по привычке, чем от настоящей злости. Ведь те события сделали ее известной даже за их округой. К ее болтовне, россказням и байкам стали относиться гораздо внимательнее, охотнее их слушать. А ей только того и надо было.
– Глаза б мои тебя не видели, уши не слышали! Чтоб тобой Леший подавился! Измыватель бессердечный! Извести хотел меня, сиротинушку! – искусно заламывая руки, притворно заголосила Леда.
– И тебе долгой жизни, бабка! – благодушно пожелал Чеслав и даже улыбнулся скандалистке.
Видя, что укоры не производят на парня никакого впечатления, бабка резко оборвала стенания и, прищурив зрячий глаз, деловито заявила:
– А у нас вишь какие дела деются…
– Вижу, Леда, да лучше бы такое и не зреть, – глухо ответил Чеслав.
– О-о-о! Горе, страшное горюшко! – закачала головой Леда. – Не помню я, чтоб у нас такое раньше бывало… А ведь это я нашла усопших-то…
– Да уж слышал, – кивнул Чеслав.
– Вот люди! – возмущенно всплеснула руками Леда, едва не упустив свою клюку. – Так и норовят, так и норовят вперед тебя рассказать про то, чего сами и не видели вовсе! – В ее голосе прозвучала искренняя обида.
Молодой муж невольно усмехнулся на старухино возмущение. Бабка явно хотела быть единственным источником новостей в селении, и если случалось упущение, то очень страдала от этого.
– Ну так они ж, брехуны поганые, все одно не ведают, как оно было-то! – интригующе дернула она Чеслава за рукав.
И от предвкушения удовольствия от повествования на ее хитром лице появилось даже некое подобие улыбки.
Свой рассказ Кривая Леда начала издалека, с того момента, как поутру ее разбудила, испугав едва не до смерти, забравшаяся в лачугу соседская зверюга коза. И что был это плохой знак, старуха сразу поняла. Чеславу пришлось выслушать подробности изгнания козы из жилища и перечисление урона, который при этом был нанесен ее хозяйству, а также пожелание мучительной смерти мерзкой рогатой скотине. За этим последовал еще более подробный рассказ о переживаниях после такого утреннего потрясения, и это было лишь начало. Чеслав понял, что бабка еще только входит во вкус повествования, а потому слушал ее трескотню вполуха, так как Кривую Леду было сложно переслушать, для этого требовалось большое терпение. А уж она старалась…
– А она, погибель эта рогатая, ни в какую!
«Как там Кудряш? – крутилось в голове у Чеслава. – Вон как мается парень! Хоть бы не захворал…»
– Ну, тут уж я этой толстомордой лентяйке соседской высказала все сполна – и про урон, и про то, что за скотиной своей следить надобно, тем более если она такая поганка. Так она мне… – продолжала жаловаться старуха.
«И отчего именно с его кровью такая напасть приключилась?» – мелькнуло в голове юноши.
– А