Предначертанный. Юлия Бузакина
кошелек. Вроде, все было на месте.
Амина вышла из ванной комнаты в моем платье, и парни оживились.
– Отпад!
– Ты великолепна!
– А ведь на ее месте могла быть ты, – разочарованно буркнул Георг, обращаясь ко мне.
Амина в отличие от меня была обладательницей третьего размера груди. Зато я была стройнее в талии, поэтому красное платье на ней разве что не трескалось. Хорошо, что ткань тянулась.
Я понимала, что после вечеринки с платьем от ведущего бренда однозначно можно будет попрощаться: дорогие вещи не любят, когда их растягивают.
Жаль ли мне было платья для Амины? Нисколечко. Я знала, что папа купит мне гору новых нарядов. Только вот что печально: нельзя купить душевное тепло за деньги. Моя мать – русская. Я была совсем маленькой, когда родители развелись. Меня оставили с отцом, но он всегда старался дистанцироваться от меня как можно дальше: никаких душещипательных сцен. Только оплата моего существования до замужества, нянек, гувернанток, преподавателей. Няня как-то проговорилась, что в молодости отец отступил от правил семьи Паладе, женившись на русской, у которой не было ни гроша за душой. Дед едва не лишил его всех привилегий. А когда появилась я, родители развелись. Дед постарался, чтобы маму выслали на родину без права видеться со мной.
Видимо, я напоминала отцу о его неудачном браке, поэтому он не уделял мне должного внимания. Я уже давно оставила попытки разбить стену глухого равнодушия между нами. Спросите, отчего я обитала в студенческом городке, а не в роскошной квартире с собственным бассейном? Это тоже часть традиции. Дед и отец начинали свою карьеру простыми студентами и от меня требовали того же: жить и трудиться вместе с остальными участниками учебного процесса.
Только родственники не знали главного: с того самого момента, как стало ясно, что меня готовят к браку по расчету с Маришем во искупление вины отца, женившегося не по правилам, в моей голове созрел план побега.
Каждые две недели ровно в полночь со старого вокзала отходит неприметный автобус с нелегальными эмигрантами, желающими оказаться в России. Я решила бежать вместе с ними. Я хотела стать свободной. Тайком от всех тщательно откладывала деньги – каждый евро, каждый лей. Я планировала выкупить место в автобусе, через сутки пересесть на самолет, а потом попросить политического убежища у русских. В глубине души я надеялась, что мне повезет и я смогу разыскать маму.
Мама… Для меня это слово было пропитано горькой болью, как будто я лишилась самого важного права – права на любовь.
«Даже если я ее не найду, в любом случае побег лучше, чем медленная смерть за закрытыми дверями роскошного дворца Маришей», – думала я.
Я вела безупречный образ жизни, чтобы у деда и отца не было повода для подозрений.
Именно поэтому Георгу нечего было ловить. Только вот он, бедняжка, этого не понимал.
– Идем, идем! – помогая мне надеть курточку, подгонял Ливиану. – Веселье уже началось!
Вчетвером мы выскользнули из студенческого общежития