Монстр в твоём шкафу. Влад Райбер
где стоит лопата и отдал распоряжение: «Иди на задворок и копай себе могилу!».
И я пошёл… Позади дома за каменным заборчиком было устроено небольшое кладбище в несколько надгробий. Там не было свободных мест, и я начал раскапывать одну из могил. Чудовища не возражали, они уселись на заборе и наблюдали, как я работаю.
У меня кровоточили недавно пришитые пальцы, алые струйки бежали по черенку, а я всё копал и копал. Уходил в землю, по колено, по грудь, по макушку… пока лопата не ударилась в старый гроб. Горбун подошёл к краю могилы.
– Ну-ка открой! – приказал он и с любопытством наблюдал, как я вытаскиваю руками ржавые гвозди.
– Это наш дед! – воскликнул горбатый увидев кости и отрепье. – Сам давно сгнил, а гроб целый. Давай ложись к нему. Будешь его другом на том свете.
Я подчинился. Подо мной хрустели и рассыпались кости. Вонь стояла непереносимая. Прах набился мне в ноздри и в горло. Я лёг и надвинул крышку. Теперь, не исполняя ничьи приказы, я мог подумать о случившемся:
«Вот как мне придётся закончить – заживо погребённым в зловонном гробу».
На крышку падала земля. Скоро мне стало нечем дышать и, похоже, я ушёл в отруб раньше, чем меня закопали…
Теряя сознание, я уже не рассчитывал прийти в себя и примирился с неизбежной смертью. Но холодный ночной воздух снова вернул меня в чувства.
Я не мог поверить, что вижу звёздное небо. Над могилой стоял запыхавшийся горбун.
– Так ты ещё живой, – сказал он шёпотом. – Вставай, не сдох в земле, так утонешь в ванной.
Я встал… и, кажется, сделал это сам, а не по приказу. Горбун помог мне вылезти. И тут, невесть откуда, выскочила тощая людоедка. С остервенением бешеной собаки, она бросилась на горбуна.
– Я знала, что ты мне соврёшь! – девчонка впилась зубами ему в ногу и одним махом её отгрызла.
– Помогай! Убери её! – орал мне горбун. С каждым укусом людоедка отбрасывала в стороны куски плоти.
А я не двигался с места. Ко мне вернулась свободная воля!
Горбун дотянулся до лопаты, и тяжёлым ударом пришиб девчонку. Стоя на коленях, он потратил последние силы, чтобы разрубить её лезвием. Круглая голова людоедки откатилась к забору.
– Гадина, – простонал горбун, его растрепали до костей, мясо висело обрывками. – Неси меня в дом!
Его слова никак не подействовали, и я ударил его ногой в лицо. Горбун упал в разрытую могилу. Он не мог вылезти сам и выкрикивал мне в след грязные ругательства. А я, не чуя под собой земли, бежал к трассе, где на обочине всё ещё стояла моя машина с открытой дверью.
Трещины
Мне казалось, что судьба решила надо мной поиздеваться. Едва мне удавалось приспособиться к последствиям одной беды, на меня сваливалась новая.
Моя жизнь разбита. У меня даже машины не осталось, я её продал, чтобы погасить часть долгов. И приходилось ездить на метро, как в студенческие годы. Мой дом теперь был на самой последней станции. В пути я утешал себя тем, что это временно. Многие падают на дно