Лук и стрелы. Николай Курилов
цветочный холмик.
Постарели здешние тайны. Седые стали, как ягель – мох олений.
Олеринка и Татор ехали по тундре на оленях в новые места. К новым тайнам. В школу.
Пересказ Александра Дорофеева
ОЛАДУШКИ
– Помди, внучек, пошли хворост собирать! – говорит абуче[1] внуку Помди. – Пора оладьи печь!
– Оладьи? – обрадовался Помди. – Вот здорово! Давно я не ел оладушек!.. Иду, абуче!
В их местах, на берегу реки Алазеи, хвороста полным-полно.
Набрали абуче и внук по вязанке. У бабушки – несколько толстых стволов, а у внука – веточки да верхушки. У бабушки вязанка ладная, маленькая, а у внука – большая, пышная.
– Абуче, а почему у тебя вязанка такая маленькая? – спрашивает Помди, затягивая верёвкой охапку своих веточек.
– А это уж как соберёт человек, – отвечает бабушка, бывает и много хвороста, а тепла нет!
Не понял Помди бабушку, взвалил свою вязанку на плечо и припустил домой – уж очень захотелось ему поиграть со щенком, которого на днях привёз ему в подарок папа.
Когда абуче подошла к дому, Помди уже давно бегал вокруг нимэ за щенком, размахивая своим механическим автоматом. Это он играет в пограничника.
Бегал, бегал Помди – и вдруг почувствовал дразнящий сладкий запах оладушек. Видит – возле костра, у тагана, сидит абуче, а рядом, в тарелке, целой горой лежат оладьи!
Прибежал Помди к бабушке, сел рядом.
– Дай мне оладушку, – просит он абуче.
– Бери, внучек! – отвечает абуче. – Горячие оладьи, вкусные!
Помди и не заметил, как проглотил оладью.
– Ещё хочу!
Абуче дала ему сразу две оладушки и добавила:
– Больше не проси, а то вечером нечего есть будет!
Съел Помди всё, что дала ему бабушка, да ещё хочется – никак не может от костра отойти!
– Много-много напеки, абуче! – просит он. – Я же во-о-он какую вязанку хвороста принес!
– Уж не знаю, выйдет ли много оладушек, – отвечает бабушка, – вот если бы ты со мной ещё пару раз сходил, может быть, и оладий получилось бы больше. А теперь твоя вязанка кончилась… Хорошо, что Лэрпу, соседушка, помогла: три раза с ней ходили…
Тут заметил Помди, что с другой стороны костра лежит целая горка хвороста. Потом на соседей посмотрел: девочка Лэрпу маме своей помогает, воду таскает.
Ничего не сказал Помди, затрещал автоматом, опять побежал в пограничника играть.
За ужином, когда покончили с ухой да с рыбой, положила бабушка на стол полную миску румяных оладий.
А тем временем взяла чистую тарелку, переложила в неё чуть ли не все оладьи, накрыла их полотенцем и понесла из дому.
– Куда это пошла абуче? Кому понесла наши оладушки! – забеспокоился Помди.
Молчит папа – пьёт чай да свой оладушек доедает. А мама уже за штопку принялась – сидит в углу стола, мурлычет под нос какую-то песенку.
Вернулась бабушка с пустой тарелкой, села чай пить. Один оладушек себе положила, другой –
Абуче (юкагир.) – бабушка.