Центральное дело. Хроника сталинских репрессий в Якутии. Иван Ушницкий
нравы той беспощадной эпохи классовой борьбы. Эта борьба так ожесточила души многих чекистов, что они, привыкшие к безнаказанности, нередко шли на тотальный террор без разбору. Так, например, отряд под командованием уполномоченного ОГПУ ЯАССР Д.М. Нутчина при ликвидации в марте-апреле 1930 г. немногочисленной банды Г.Т. Рахматуллина (Боссоойко) без суда и следствия уничтожил 22 неповинных человека – стариков, женщин, детей, в том числе двух младенцев, которым не исполнилось и года (Хотугу сулус. 1989. № 4. С. 98—108). Слепое насилие становилось второй натурой многих чекистов…
ДЕЛО В.В. НИКИФОРОВА
А теперь вернемся к «ксенофонтовщине», чтобы на одном конкретном примере рассмотреть механизм создания уголовного дела по обвинению в «контрреволюционной деятельности», причем не периферийными органами, как в Оймяконе, а сотрудниками ОГПУ ЯАССР.
Один из первых якутских писателей, просветитель толстовского образа мышления, Василий Васильевич Никифоров был арестован сотрудниками ОГПУ Якутской АССР в Якутске 18 сентября 1927 г. на основании показаний В.Д. Сергеева. На следствии В.В. Никифоров признал, что летом 1926 г. не раз встречался с В.Д. Сергеевым, который говорил ему о неправильном направлении политики правительства ЯАССР и необходимости организовать повстанческое движение. Однако Никифоров не подстрекал Сергеева к созданию тайной организации и подготовке вооруженного выступления. Так, на допросе 4 ноября 1927 г. Никифоров заявил: «Категорически отрицаю, что я, якобы беседуя с Сергеевым, будучи у него на квартире, давал совет, что, организовав общество и получив для такового нарезное оружие и выписывая таковое, сможете его использовать для свержения Советской власти в Якутии».
Старик, которому перевалило за шестьдесят лет, держался стойко. Не в силах сломить его, чекисты Якутии отправили его в Новосибирск. Не выдержав жесткий режим следствия, Никифоров там слег в тюремную больницу с диагнозом «декомпенсированный порок сердца». Это произошло 16 мая 1928 г. Следователи не оставили его в покое, допросы продолжались. И на допросе 22 мая Василий Васильевич заявил: «Виновным себя признаю только в том, что, зная об оппозиционном настроении Сергеева, в 1926 г. при встречах с ним в Якутии не сообщил никому из представителей Советской власти, рассчитывая и полагая, что якутские власти сами об этом хорошо осведомлены».
Этого следователям было мало. Они продолжали наседать на смертельно больного старика. И тот выдавливал из себя «признания»:
«…Также признаю себя виновным в том, что, получив от Сергеева в 1927 г. телеграмму: «Можно ли издавать сказки?», т. е. как я понял, можно ли выступать для оппозиционной какой-либо организации или в этом роде, но в общем что-то преступное против Советской власти, я сейчас же не донес на месте советским властям, а ограничился только посылкой Сергееву условной телеграммы, запрещающей ему что-либо предпринимать, рассчитывая этим предотвратить те преступления, на какие может пойти Сергеев…»
Все