Ключ в двери. Лев Усыскин
привет… давно уже здесь?
Он молча помотал головой.
– Ну значит я не опоздал!.. Знаешь, вот прошелся сейчас от дома… такое странное ощущение… все равно как в прошлое нырнул головой вниз…
Кот понимающе кивнул:
– Ну да. Я помню. Ты же вырос в этих краях…
Мы двинулись по аллейке вглубь парка, затем свернули налево и пошли в сторону Институтского переулка.
– Ну тут считай родное все, да… Отец в детстве водил сюда гулять… а до него – дед, но этого я уже и сам не помню…
– Сюда, в этот парк?
– Ага… да тут всё, я ж говорю… вон, кардиоцентр на Орбели, вон там, за деревьями, ты отсюда не видишь… так вот, в нем отец и помер… три раза отлеживался там после инфаркта, потом выписывали… а на четвертый – помер… А с этой стороны тогда был интернат для дефективных детей… ну или так считалось, что для дефективных, не знаю… но что был интернат, это точно… И вот я, когда в детстве мимо проходил… всегда в глубине души, боялся… боялся с этими детьми столкнуться вдруг лицом к лицу… старался поскорее проскочить… даже когда не один шел…
– Ну и как, столкнулся все-таки?
– Не-а, ни разу. Во всяком случае, не помню такого. Даже в окнах вроде не видал никого.
– Тем страшнее…
– Вот ты понимаешь!
Смеемся оба.
Какое-то время мы молча перебираем ногами – весенний парк завораживает предвкушением зеленой листвы, клейким запахом лопающихся почек, какой-то теплой дымкой, не то подымающейся от сопревших за зиму листьев, не то излучаемой прогревшимися наконец деревьями и кустами, чьи серые еще недавно как уголь ветки разом обогатились тончайшими дополнительными оттенками – одни зеленым, другие розово-коричневым…
– Скажи, а ты откуда знаешь… ну про эту… про калитку здесь?.. – я с трудом вывел себя из анабиоза, – тоже что ли здесь бывал?
– Гуляли тут, помнится… еще когда я к Машке женихался… – Кот кивнул в ответ как ни в чем не бывало, – вот с тех пор и запомнил…
– Но ведь это же сколько лет прошло!
– Ну да… вот такая у меня память, что сделаешь… беда просто… ничего не стереть, как ни пытаюсь…
Я усмехнулся.
– Эту калитку, если хочешь знать, с тех пор раз пять заваривали… потом открывали опять… то есть не было никакой гарантии… что именно сегодня она…
Кот вдруг резко остановился и, повернувшись ко мне лицом, чеканно произнес, глядя в глаза:
– Ну и что? Значит мне везет. Вот и все. Просто везет.
Я кивнул:
– С тобой хорошо.
– Ага. Давай теперь где-нибудь сядем, и я все-таки объясню тебе эту трахимудию…
Какие-то нотки недоумения проступили в голосе, он то ли стеснялся немного, то ли старался сдерживать легкое подспудное раздражение.
– Ты торопишься?
Кот мотает головой.
– Уже нет. Ладно, давай погуляем, не беда.
Мы выходим к корпусам Лесотехнической академии, берем