Анютка едет в гости. Денис Передельский
ее скривились, одна щека поползла вверх, другая вниз, вместе с ними изменили месторасположение уши и брови. И только хвостик на макушке, вызывающе смотрящий в потолок, остался на месте. Мне показалось, что она вот-вот всхлипнет и заплачет, и я машинально запустил руку в карман брюк, где у меня лежал носовой платок. Тут раздался странный звук, вроде хлопка взрыв-пакета. Я с удивлением заметил, что Анютка не рыдает, как полагается порядочной невесте в такой ситуации, а ржет, как тот самый сивый мерин, о котором то и дело в обиходе упоминают русские люди.
Звук, похожий на хлопок взрыв-пакета, на деле оказался начальной фазой смеха. Про другую девицу сказали бы, что она прыснула и залилась хрустальным перезвоном. Но Анютка хлопнула, взорвалась и заржала. Если и было что-то колокольное в исторгаемых ею звуках, то это был набат по моей потерянной молодости и загубленной жизни. Что обычно делает человек, когда в его присутствии другой человек вдруг беспричинно начинает смяться? Правильно, тоже начинает смеяться. Вот и я заржал. Сначала потихоньку, попискивая, а затем перешел на нервный рев, органично дополняя Анютку. Мы так смеялись, что не сразу услышали вопрос, заданный кем-то за моей спиной.
– Еще раз спрашиваю: что здесь происходит? – спросил чей-то строгий голос, повторив вопрос, предположительно, в третий или четвертый раз.
Вздрагивая всем телом, Анютка невероятным усилием подавила смех и начала успокаиваться, а вместе с тем спокойствие стало охватывать и меня. Когда она окончательно успокоилась и протерла заслезившиеся глаза пудовым кулаком, вопрос незнакомца прозвучал еще раз, и она ответила:
– Батя! Это ты?! Как я рада тебя видеть. Батя, только что этот паря отказался на мне жениться!
– Чего?! – взревел незнакомый голос, и мне послышался в нем приговор. Как вы, наверное, понимаете, вердикт этот не был оправдательным.
Остатки веселости моментально испарились из меня. Я резко обернулся, и шерсть вздыбилась на моем загривке. На пороге стояли несколько крепких, бритоголовых мужчин, смотревших так, словно они были бандой коллекторов, которым я задолжал бесстыже много денег.
– Знакомься, – приветливо пробасила Анютка. – Это – батя. За ним стоят мои старшие братья Степан и Семен. А позади – кум Петро.
– Здрасьте, – пролепетал я и попытался потерять сознание…
***
…Как человек творческий, я не страдаю отсутствием фантазии. И потому воображение мигом нарисовало мне приятную картину. Я, этакий могучий и бесстрашный Юрий Медведев, стою себе спокойно и насмешливо смотрю в налитые кровью глаза бати, старших братьев и кума Петро. Что, говорю им, не на того напали? Попробуйте хоть пальцем меня тронуть, мало не покажется. Бать, можно я ему вдарю, вдруг просит брат Степан. И я, и я, требуют брат Семен и кум Петро. Но батя, старый и закаленный боец, участник не одной крупной драки, разгоравшейся в шахтерских кабаках в восьмидесятые, понимает, что силы неравны, и трубит сигнал к отступлению. Семейка срывается с места и дружно драпает, прихватив с собой Анютку. Она печально машет мне на