Целиком и полностью. Камилла Деанджелис
у какой-то женщины, которая гладила мои волосы. Она склонилась надо мной, и я увидела лицо бабушки, серьезное и сосредоточенное. Я принялась задавать ей вопросы, а она достала откуда-то из темноты плед и накрыла меня. «А где мама? Она знает, что вы пришли?» Но она только улыбалась и заправляла мне локоны за ухо, как обычно это делала мама.
За рулем сидел дедушка и курил сигарету. Подняв глаза, он посмотрел на меня в зеркало заднего вида, но не поздоровался. Выдохнув, он выпустил струйку дыма, щелчком отправил окурок на улицу и закрыл окно.
Мы молча ехали по пустому городу. Уличные фонари через регулярные интервалы освещали темный «Кадиллак» призрачным оранжевым светом. Я повернулась на бок и положила голову на холодное кожаное сиденье, а когда проснулась, то вновь оказалась в пустой и холодной машине.
Временами у меня во рту появлялся странный привкус – привкус, который не должен быть знаком ни одному порядочному человеку, – и я отправлялась в туалет с ополаскивателем. Я полоскала и полоскала рот, пока язык не начинало жечь, но стоило мне выплюнуть жидкость, как тот самый вкус «плохих вещей» возвращался. В школьной уборной за этим занятием меня иногда заставали другие девочки. В зеркало они наблюдали за тем, как я сплевываю, закручиваю крышку бутылочки и засовываю ее в рюкзак. Может, поэтому у меня не было подружек.
В шестом классе нам нужно было написать свою первую исследовательскую работу, с примечанием, библиографией и всем прочим. Я привыкла узнавать обо всем из книг, поэтому мне хотелось самой выбрать тему. Но всех заставили писать доклад о термитах. Целую неделю вместо английского мы ходили в библиотеку.
В четверг утром кто-то подошел к моему столу, и я подняла голову. Это был Стюарт, местный умник. Он заглядывал мне через плечо, чтобы увидеть, что я читаю. Я ощутила его присутствие по запаху тунца в его дыхании, но никаких особых чувств это во мне не пробудило. Он был не из тех мальчиков, которым от девочек нужно только одно. В таком смысле ему предстояло ими заинтересоваться лишь через несколько лет. Наконец я спросила:
– Тебе нужна эта книга или что?
– Нет. Я закончил свой доклад дома, прошлым вечером. А ты что читаешь?
– Ничего.
– Мы же вроде должны про термитов писать.
– Это кто решил?
Я почувствовала, как он пожимает плечами:
– Ну да, ты права. Австралийские пауки-вдовы куда интересней.
Он почитал немного, стоя у меня за спиной.
– Статья неполная. У меня дома есть энтомологическая энциклопедия, там лучше написано. А ты знаешь, почему их называют «вдовами»?
– Почему?
– Потому что их самцы погибают. Они их съедают.
Продолжая говорить, Стюарт сел за стол напротив меня.
– Самка съедает самца сразу после спаривания. Иногда даже во время спаривания. Он позволяет ей съесть себя, потому что ей нужен белок для потомства, и в любом случае оплодотворение уже свершилось.
«Оплодотворение уже свершилось?»