Иллюзия бога. Алина Штейн
малейшая надежда разговорить Аида. «Ох уж мне эти интроверты». Как Персефона могла быть связана с Дионисом? Ари видела, как они общались, всего раз, на той проклятой новогодней вечеринке.
Тогда Дионис смешивал один из своих безумных коктейлей, излучая нетерпение гения, создающего истинное искусство. Персефона шутила… О чем же она шутила? Ари не могла вспомнить, как бы ни старалась. Вот Персефона берет коктейль, достает вишенку, отбрасывает длинные белые волосы на спину, отпускает двусмысленную шуточку, сама же над ней смеется, сверкая улыбкой, поворачивается к тоже смеющейся… Семеле.
– Семела, – произнесла Ариадна.
– Она тоже с побережья, да. У ее матери там дом.
– Не знаешь, о чем говорили Дионис с Персефоной?
– Подслушивать неприлично. Знаешь, у некоторых в наше время еще остались манеры.
Ари закатила глаза. Что ж, сведения она в любом случае получила. Найти Персефону труда не составит.
– Спасибо за гостеприимство, ты просто душка. – Голос сочился сарказмом. – Насчет Диониса. Если вдруг услышишь какие-нибудь слухи…
– У меня тут ни единой живой души. Книжные черви не болтают, заемщики стараются лишний раз не обращать на себя внимание. Откуда здесь взяться сплетням?
– А несчастные должники в твоем подвале? – попробовала пошутить Ариадна.
Аид поднял на нее тяжелый взгляд и помолчал так долго и многозначительно, что шутка окончательно перестала казаться ей забавной.
– В общем, дай знать, если что.
Она сползла с крыльца, нервно озираясь по сторонам, ожидая нового нападения трех разъяренных псин[2]. Аид дождался, пока она прикроет калитку, захлопнул дверь и снова обессиленно опустился в кресло.
На самом деле, он, конечно, подслушивал. Он мог прикидываться джентльменом сколько угодно – но не когда дело касалось Персефоны. С ней многое было иначе. Может быть, даже все.
В день, когда Аид впервые совершил невообразимую глупость, кампус кипел в ожидании первых осенних экзаменов, и Царство наполнилось запахом кофе, шумом шагов, шелестом страниц. Большие скопления людей вызывали у Аида тошноту, головные боли и желание удавиться на шелковом шнуре от гардин, потому он пережидал поток посетителей на обычно пустующем втором этаже. Ключевое слово – обычно.
– Забыл предупредить насчет Сизифа. Если этот уродец опять придет к тебе за займом и скажет, что…
Зевс не переставал шептать ни на секунду, одновременно переписывая мелким аккуратным почерком основные идеи «Психологии народов и масс» и гугля значение термина «трансцендентальная медитация». Он, как Цезарь, ухитрялся делать триллион дел одновременно. Изредка он замолкал, чтобы глотнуть виски из внушительной фляжки или взять желтый маркер и выделить ключевые тезисы конспекта, и тогда Аид переставал бороться с искушением сбросить его с лестницы и обставить произошедшее как несчастный случай.
И если бы Зевс был единственным, кому приспичило занять второй этаж, – возможно, в тот день ничего бы не изменилось. Но еще здесь была она. Она