Корейский инкуб Хан Раон. Ника Лемад
«Идиот». Но вот о ребенке он слышал впервые. Сделал себе заметку спросить позже.
– Какой он был? – мягко спросил Раон, имея в виду ее отца.
– Он любил нас, мы любили его, – ответила ЧанА и вытерла глаза. – Все, идем.
«Значит, он был хорошим человеком», – подумал Раон и ощутил внезапную тоску по здоровым отношениям отца и ребенка, которых у него никогда не было.
* * *
– Эй, Раон, спишь? – голос Тэмина. Раон глянул на часы – час ночи.
– Представь себе, – ответил он и отложил книгу в сторону.
– Я быстро, извини. ЧанА не разбудил?
– Понятия не имею, она живет в другой комнате.
Тэмин помолчал, видимо, обдумывал слова Раона.
– Так вы не… Я думал, что…
– Слишком много думать вредно для тебя. Зачем звонишь?
– На шесть вечера студия свободна. Будем только мы. Сможешь?
Раон кивнул, потом озвучил:
– Да. Все?
– Слушай, есть предложение, мой режиссер спрашивает, не хочешь ли взяться за роль в дораме?
– Тэмин, давай, до завтра.
Раон нажал отбой и откинулся на подушки. Дорама? Длинный сериал с неспешными отношениями, потрогать пальчики девушки, чмокнуть ее в лобик, смотреть влюбленными глазами так, чтобы у зрителей замирали сердца, и они прилипали к экранам в надежде на робкий поцелуй, который в лучшем случае произойдет один раз и в последней серии. Там с него точно не будут стаскивать последнюю тряпку, чтобы как можно больше заработать на его теле. За это время можно подготовиться к национальному квалификационному экзамену, чтобы получить лицензию. Раон почесал затылок и взял телефон.
– Эй, Тэмин, спишь?
– Я знал, что ты умничка, – довольно проговорил Тэмин. – Ты позвонил на десять минут раньше, чем я ожидал. Завтра все тебе расскажу, можем встретиться с режиссером. Он готов взять тебя без прослушиваний.
Раон улыбался, когда засыпал. Такие друзья ему точно посланы Всевышним, чтобы не дать утонуть в грязи этого мира. Мир в грязи, грязь, она прилипла к рукам, к коленям.
Котенок, где же он? Ребенок ползал по грязи, заглядывая под кусты, шаря руками по глубоким лужам.
– Раон!
Ребенок сжался в надежде, что его не заметят. Он трясся от холода под проливным дождем, ветер швырял колючие капли в лицо, волосы прилипли к глазам, но мальчик не шевелился. Хоть бы он прошел мимо, хоть бы ему кто-нибудь позвонил, хоть бы… Ледяные пальцы нащупали мокрую шерсть.
Раон перевел глаза вниз и его рот открылся в беззвучном крике. Котенок, он нашел его.
– Раон! Раон! Да что ж такое! Проснись!
Раон рывком сел, хватая ртом воздух, прижал руку к колотящемуся сердцу. ЧанА поймала его безумный взгляд, полный боли и растерянности.
– Он убил его, убил. Он обещал.
– Раон, – ЧанА чуть не плакала. Она прижала его голову к себе, покачиваясь. Раон обхватил ее руками и закрыл глаза, приходя в себя. Отчетливый, тошнотворный запах мокрой грязи таял, постепенно сменялся теплым запахом ЧанА.
– Извини,