Герои СВО. Символы российского мужества. Михаил Федоров
с моим супругом. А его взяли в плен. Этого парня. Я не знаю, были ли они рядом в тот момент, но вроде были где-то… И потом, когда обменяли этого парня из плена, он тогда и рассказал, что Саша тоже с ними был, но не в плену. Там несколько дней шел какой-то неравный бой. То есть их было меньшинство, а тех – больше. Они пытались выйти из окружения как бы, и, получается, Сашу… У него было осколочное ранение, несовместимое с жизнью. Бедренная артерия задета…
– Нацисты ведь нашим медпомощь оказывать не будут… Это наши их раненых лечат…
Марья:
– Он и погиб. 28 марта…
– А его рота вырвалась?
– Там не было его роты. Он на тот момент, с декабря, уже не командир роты был, а на должности заместителя начальника штаба танкового батальона. В нашем танковом полку в ноябре или декабре сформировали танковый батальон. У нас мотострелковой только рота была. И туда другого парня поставили.
– И вы узнали…
– Что погиб? Я узнала об этом… Они его видели живым (когда в плен попали), их разделили всех, и они больше друг друга не видели. Мы думали, он тоже в плену. Такие были мысли. Но там были другие офицеры, и они звонили своим женам из плена. Что все в порядке, они в плену. А мне мой муж не звонил… И мы думали: «Мало ли…»
– Надеялись…
– Может, кому-то не дают звонить. Может, что-то еще… И 10 мая нам сообщили, деду позвонили из военкомата, и сказали, что он… погиб.
– Деду….
– Владимиру Алексеевичу…
– И как, что?
– Они просто сказали: «Погиб от ранения, несовместимого с жизнью». Но об обстоятельствах – нет.
Снова возникали перерывы в разговоре (ребенок требовал внимания), а потом опять говорили.
Марья:
– Мы поехали с мамой его в Ростов на опознание. Там офицер поехал, а нам как бы необязательно, но мы решили: «Тоже поедем». Потому что мы думали: «Вдруг что-то…»
– Ошибка…
– Да, либо ошибка, но все равно. И это был он… И на опознании поняли. 28 марта он погиб. И его обменяли в мае. Погиб именно от осколочного ранения…
– А из звонивших кто-нибудь выбрался?
– Те, кто с ним был, это три офицера. Их обменяли из плена.
– То есть могли рассказать…
– И они рассказали, видимо, до того, как их разделили…
– В плену…
– Да. И потом они не знали друг о друге…
– И вы поняли, Александра нет…
Помолчали.
– Его в Воронеж повезли? – спросил.
– Когда нам сообщили, с бабушкой…
Я понял: которая воспитывала Сашу.
Марья:
– Начали решать… Я-то сказала: «Пока не увижу, не хочу об этом даже думать…» Но у нас не было вариантов в плане города, потому что это был однозначно Воронеж. Потому что Саша очень любил Воронеж. Мы с ним спорили, где жить после службы, и он: «Нет, будем жить в Воронеже». Он очень любил Воронеж. И Воронеж, и Кочетовку. Потому что там вся родня… Оттуда дедушка с бабушкой… В Кочетовке дом. Они летом приезжают туда… Там огород…
– А