Эсхато. Бешеные. Даниил Корнаков
несколько сантиметров по сырым листьям, развернул морду в сторону девочки, а затем что есть силы рванул, готовясь для новой атаки. Саша понимала, что на этот раз увернуться ей не удастся; она лежала на земле, и времени на маневр просто не оставалось. Краем глаза она заметила, как отец все еще сопротивлялся натиску другого волка, разрывающего его правую руку, которой он защищался. Крики отца становились громче, и именно они дали Саше необъяснимую уверенность и желание не сдаваться и предпринять хоть что-нибудь, для того, чтобы отец перестал кричать от боли. Она подобрала копье, лежащее под ней, нащупала деревянную рукоятку и выставила его вперед, прищурив глаза. Она почувствовала, как тупой конец палки больно ударил ее по животу. Раздался собачий визг и булькающие звуки. Саша открыла глаза и увидела, как острие отцовского копья, поднятого ею, вонзилось прямо в глотку волка. В прыжке зверь упал прямо на конец копья. Морда была по-прежнему оскалена, пасть еще дергалась, пытаясь добраться до девочки, не обращая внимания на смертельное увечье. Черно-красная кровь лилась по древку копья, капая на одежду и землю. Волк взвизгнул, густая слюна потекла из его пасти, и он рухнул замертво на мокрые листья, продолжая судорожно сучить лапами.
– Сашка! Дочка!
Голос отца вывел ее из транса, овладевший ею на несколько секунд. Она посмотрела на отца, затем на убитого волка. Ее светло-голубые глаза бегали из стороны в сторону, в голове все звенело.
– Саша!
Звуки раздираемой плоти, крики. Зверь пожирал ее отца.
Чавк, чмявк, чавк
Она поставила правую ногу на морду убитого ею волка, крепко взялась за рукоять копья и потянула его на себя, тужась изо всех сил. Саша так сильно надавила на шерстяную шею своей ногой, что под ней захрустела кость животного. Она обхватила рукоять копья сильнее, стиснула зубы и потянула еще.
– Вытаскивайся! Давай!
Копье с каждым рывком выходило, казалось, на какие-то полсантиметра. Крики отца заставляли ее панически дергать и дергать копье, но оно словно бы приросло к убитому ей животному.
Я не могу… не могу это сделать… не могу говорила она себе.
Еще раз взглянув на измученного отца, Саша бросила попытку вытащить копье и с криком побежала прямо на зверя. Всем своим телом она толкнула его в сторону, заставив наконец отстать от отца. Волк заскулил, почти упал, но все еще продолжал стоять на лапах. Он попятился и затем вновь бросился на отца.
Отец взревел яростным криком, и перехватил волка в прыжке; он перевернул его, оказавшись сверху, и здоровой рукой принялся наносить удары ножом прямо по морде и глотке волка. Он успел достать лезвие из-за пояса, где он всегда хранил его, в момент, когда волк попятился от него после удара Саши. Для нее действия отца были столь неожиданными, что она встала как вкопанная, шокированная происходящим. Никогда прежде она не видела отца столь яростным и злобным. Струйки крови летели во все стороны, пачкая лицо Алексея. Он наносил удар за ударом, издавая крик после каждого их них. Казалось, что это никогда не кончится, пока Саша не вмешалась.
– Пап!
Но