Незабудка. Книга 1. На границе света. Керстин Гир
быстро пересчитывала мелочь или затаскивала её коляску на ступеньки аптеки, кричала: «Юная леди, разве я плачу тебе за то, чтобы ты тут стояла без дела и зевала?» Перед смертью госпожа Якоб завещала всё своё состояние благотворительной организации, которая заботилась о румынских бездомных собаках. Она не сильно любила собак, просто не хотела, чтобы племянница получила хоть что-то из её сбережений. Но вот на собственные похороны она могла бы хоть что-то отложить.
Перед выходом из дома я расчесала волосы, сделала хвостик и накрасила ресницы. Почему-то на моих ресницах тушь никак не желала держаться и через несколько часов всегда превращалась в мелкую чёрную крупу, рассыпанную по всему лицу.
На улице светило солнце, в садах и на кладбище уже распустились подснежники, окружив деревья зелёно-белым ковром. Я шла по дороге, наслаждаясь лучами солнца на своём лице, и переходила от одного дома к другому. Фон Аренсбургов я решила оставить на самый конец.
Мы жили в довольно большом городе, но центральная площадь нашего района, вымощенная брусчаткой, с цветущими садами вокруг каждого дома, маленькими магазинчиками и уютными кафе, церковью и скамейками под старыми липами, в которых до сих пор находили осколки времён Второй мировой, могла вполне находиться где-нибудь в центре небольшого провинциального городишки. Когда я была маленькой, мне казалось, что наша улица, а вместе с ней и площадь, церковь, все дома и лавки вокруг принадлежат дяде Томасу. А всё потому, что так он себя вёл. Во всяком случае, пока он заведовал церковной недвижимостью, наш район не смогли оккупировать салоны красоты, забегаловки с уличной едой и магазины мобильных телефонов. Больше всего дяде Томасу хотелось, чтобы всё вокруг выглядело как во времена его детства, а лучше – как во времена детства его деда.
Погода стояла отличная. Наверное, поэтому на старой улице, которая вела к кладбищу, прогуливалось много людей. Хотя, может, дело было в том, что сегодня на углу впервые открылась цветочная лавка. Сколько себя помню, здесь всегда находился скучный магазин рукоделия, но в декабре хозяйка неожиданно объявила, что собирается освободить помещение, а уже в январе заехал другой арендатор.
Новые хозяева выкрасили магазин в небесно-голубой цвет, а витиеватая вывеска, под которой располагались две переполненные самыми разнообразными растениями витрины, гласила «Ландыши и незабудки». На обратном пути я собиралась непременно заглянуть в этот магазинчик, потому что в честь открытия они обещали бесплатные цветы каждому посетителю.
Этого мужчину в клетчатой шляпе и в плаще с поясом, который медленно прогуливался по улице до кладбищенских ворот и обратно, вряд ли интересовали бесплатные цветы. В первый раз я заметила его, выходя из дома, потом он снова попался мне на глаза, когда я стояла перед домом № 3А. Вот и теперь, когда я наконец позвонила в дверь фон Аренсбургов, он медленно прошёл мимо. Его глаза из-под полей шляпы буквально просверлили меня. Я инстинктивно прижала к себе кошелёк с деньгами.
– Добрый