Мастодония. Клиффорд Саймак
миллионов лет, подумал я, подставил в безупречные уравнения нужные переменные, сделал необходимые подсчеты и, похоже, сумел открыть дорогу в миоцен.
Тут я понял, что больше не смотрю на мир глазами Чешира, а уравнения… уравнения… что же они значили?.. Но уравнения сгинули, утратили форму, я позабыл, как ими пользоваться, хотя, наверное, и не знал никогда. Я снова был один, скудоумный человечишка, который осмелился вообразить, что открыл дорогу во времени – машинально, с помощью знаний, переданных от сознания к сознанию, дарованных человечишке звездным божеством.
Оказалось, я весь дрожу. Чтобы унять дрожь, я сгорбился и обхватил себя руками, приговаривая: дурак ты, дурак, накрутил себя до нервного срыва. Соберись, болван, дурь-то свою не показывай!
И все же… ну а вдруг?..
Давай, вперед, злился я, сделай пару шагов, ступи на эту идиотскую дорогу и убедись, что она существует лишь в твоем воображении!
Так я и сделал.
В миоцене было ясно. Солнце клонилось к закату, буйные травы волновались на северном ветру. В четверти мили от меня высился холм. У его подножия пасся нескладный титанотерий. Он поднял морду с нелепым рогом на носу – этот рог прямо-таки бросался в глаза, – взглянул на меня и издал предупредительный рев.
Я осторожно развернулся, сделал пару шагов и возвратился в свое время. Разулся и поставил ботинки там, где открылась дорога в прошлое. В одних носках прогулялся по парковке и собрал охапку пронумерованных столбиков, размечавших карманы для автомобилей. На обратном пути подхватил камень размером с кулак и вбил им столбики, чтобы обозначить вход в миоцен, после чего сел на землю и принялся обуваться. Оказалось, что я до смерти устал.
Прислушался к себе в поисках ликования, но ликования не было, лишь покой, благодарность и осознание, что теперь все будет в порядке – ведь я все-таки сумел открыть дорогу в миоцен. Нет, не самостоятельно. И не в нынешней своей ипостаси. Но стоило мне слиться с Чеширом…
Обувался я долго. Пальцы были как чужие. Наконец встал и направился к воротам.
У меня появилось срочное дело.
Надо сказать Райле, что Мастодония наша, – и чем скорее, тем лучше.
Пришельцы
Лоун-Пайн, Миннесота
Джордж, парикмахер, яростно щелкнул ножницами.
– Послушай, Фрэнк, – обратился он к человеку, сидевшему в кресле, – я не понимаю, что с тобой происходит. Я читал твою статью про этих защитников природы, о том, что они собираются устроить в резервации. Но тебя это, похоже, не слишком волнует, а?
– На самом деле не слишком, – спокойно ответил Фрэнк Нортон. – Это не так уж и страшно. Если кому-то не хочется платить за лицензию в резервации, он может ловить рыбу в другом месте, только и всего.
Нортон был издателем, редактором, управляющим и распространителем лоун-пайнской газеты «Сентинел» – един в четырех лицах – и работал напротив парикмахерской, через улицу.
– А меня это бесит, – не унимался парикмахер. – Ни к чему разрешать