Предрассудок. Ольга Пашкевич
Там меню с указанным количеством калорий в каждом блюде, можно строгий учёт вести, а пока некогда!»
Опасение, что её разоблачат, не давало покоя. Женщина поделилась с мужем, но он рассмеялся:
– Ерунда! Не бояться, а удивляться надо тому, что Алёшка так легко за писателя сошёл. Инженер до конца ногтей и вдруг писатель!
Галина Васильевна переменилась в лице при слове «ногтей» и мужу, далёкому от литературы человеку, ничего не возразила, хотя знала немало случаев, когда люди из-за ложной скромности или низкой самооценки своего творчества стыдились признаться, что пишут стихи или прозу.
Заканчивалась вторая неделя отдыха. Галина Васильевна чувствовала себя гораздо лучше: прекратилась бессонница, стали уходить лишние килограммы и мучить сомнения по поводу полученной премии.
Но вот из издательства на электронную почту поступили иллюстрации обложки. Один вариант, другой. Всё не то. Впечатление складывалось такое, что художник не потрудился прочитать книгу или понял её иначе. Уже скоро намеченная дата презентации, а оформление не утверждено.
К Галине Васильевне опять вернулась тревожность, а с нею и пломбир. Во время очередной прогулки женщина заглянула в магазин неподалёку от лечебного корпуса за очередной порцией «Забавы».
– Пожалуйста, – улыбчивая девушка, протянула ей мороженое. Забирая пломбир, Галина Васильевны вздрогнула: у работницы прилавка были красные накладные ногти, на одном из которых поблёскивал золотистый миниатюрный мешочек для притягивания богатства.
«К ногтю!» – так назывался рассказ, опубликованный под фамилией Алексея. Яркий ноготок с золотым мешочком ещё недавно представляла Галина Васильевна на обложке своей новой книги. Вот образ, вот символ того, о чём она рвалась поведать читателям. Теперь уже этого не случится никогда!
Выйдя из магазина, она опустилась на первую попавшуюся скамейку. В глазах стояли слёзы, благо, за солнцезащитными очками их никто не видел.
«Молодка, молодка, молоденькая…»
Зинаида Михайловна плакала во сне, от собственных слёз и проснулась. Несмотря на пятый час утра, сквозь плотные шторы пробивалось жаркое, июльское солнце, что неудивительно: в Якутске летние ночи белые, светлые.
Женщина закрыла глаза, надеясь вздремнуть, но не давал покоя недавний сон: привиделась ей лошадка, что исправно трудилась при детской инфекционной больнице. Зинаида устроилась в лабораторию больницы в конце шестидесятых годов сразу после окончания медицинского училища, и ещё не успела привыкнуть ни к лошадёнке, ни к пожилому, доброму конюху, когда лечебнице выделили дополнительную машину, а лошадку приказали списать и отправить на мясокомбинат. Конюх пошёл по инстанциям, просил, чтобы разрешили выкупить животное – хотел отвести в родное село неподалёку, но наверху просьбе не вняли.
Проводить в последний путь выведенную из больничного двора любимицу вышел весь медперсонал. Многие подходили к лошади, гладили её, спокойную, не ведающую, в честь чего устроены такие проводы.