Линкор «Альбион». Борис Конофальский
подготовленная девушка. Должны были быть трупы, должны!», – с некоторым удовлетворением подумал Аполлинарий Антонович. Он достал из кошелька ещё одну монету и, вертя её в пальцах, продолжал слушать журналиста, а тот рассказывал:
– Эти двое убитых… У них нет имен.
– Как так?
– А так, мой человек в управлении говорит, что имен убитых на вокзале у него нет, в общем, никто не знает кто они. Но, кажется, убила их та женщина.
– Ты же говорил, что это была простая вокзальная воровка? – напомнил ему брат Аполлинарий.
– Это официальная версия полиции, – журналист снова понизил голос. – На самом деле там были… англичане.
– Это всего лишь твоя догадка?
– Нет, это сказал мне мой парень, они ловили женщину, но её поймать живой не смогли.
– Давай подведём итог, – Квашнин положил талер перед журналистом. – Ты сам видел три трупа. Один из них труп женщины. Больше ты о них ничего не знаешь?
– Да, так и есть.
– Там были англичане, и полиция также схватила ещё одного человека, какого-то чеха, которого тут же отпустила.
– Получается так, – произнёс журналист.
– Спасибо тебе, Краус, – сказал Аполлинарий Антонович, отдавая монету собеседнику. – Твоя информация мне пригодится.
– Заходи почаще, Вайс.
Они пожали друг другу руки.
Глава 8
Прабабка лорда Кавендиша, восьмого герцога Девоншира, леди Джорджиана, сидела за большим письменным столом, какие как раз недавно вошли в моду; за её спиной было огромное, выходившее на юг, на набережную окно, через которое в залу могло бы проникать немало солнечного света, но леди Джорджиана последние пару лет не любила солнечный свет. Глаза почтенной леди не выносили его и начинали слезиться, едва им приходилось сталкиваться с ним. Поэтому даже в её прогулочной коляске стекла были темные. Впрочем, она почти никогда не покидала днём своего дворца у озера на фешенебельной улице Юнгфернштиг. Если только дело не было неотложным. А на прогулки выезжала исключительно с наступлением сумерек. Она приказывала прислуге плотно занавешивать окна, предпочитая электрический свет или свечи. Хотя её огорчение последних лет, её бестолковый третий муж всё время требовал у слуг убрать занавеси с окон. И когда те медлили с этим, он безжалостно применял хлыст. Но даже после этого слуги не спешили повиноваться ему, так как они боялись его намного меньше, чем саму леди Джорджиану Кавендиш, герцогиню Девоншир. И почти всегда все окна во всех покоях, кроме личных комнат мужа, были плотно закрыты шторами. Это была одна из её маленьких побед над супругом, которая его так раздражала.
И сейчас под зелёной настольной электрической лампой она как раз раздумывала над окончанием своей новой статьи или, правильнее говоря, доклада, в котором герцогиня снова поднимала вопрос о финансировании флота Её Величества. Леди Кавендиш скрупулёзно искала, подбирала доводы, которыми хотела убедить парламент, что новые, баснословно дорогие корабли, эти самые броненосцы, необходимы Великобритании. Она хотела донести, что именно в этих стальных чудовищах будущее