Трое из Леса. Вторая трилогия. Юрий Никитин
и Таргитай оглядывались с нетерпением снизу со двора. Олег сбежал по ступенькам, злой на ничтожного человечишку, что так ценит свою жизнь, как будто на свете нет ничего ценнее… «А как же я, – мелькнула мысль. – Я же боюсь опасности до свинячьего визга! При одной мысли, что убьют, от ужаса темнеет в глазах, кровь превращается в лед!»
– Не знаю, – проговорил он вслух, – я боюсь как-то по-другому.
Мрак услышал, вскинул брови, одна из которых была толще другой:
– Что?
– Это я про себя, – торопливо сказал Олег. – Заклинание творю, чтоб на тебе зажило быстрее.
Мрак довольно хмыкнул, на ходу задрал голову. Окна второго поверха закрыты. Ни княгиня, ни княжий сынок не проснулись. А и проснутся, то не скоро княжий красавец выйдет на люди, не скоро. Да и уж не будет таким красивым.
Из-за туши Змея вышел хозяин. До пояса был в зеленых сгустках, в сапогах хлюпало, но рожа расплывалась. Указал троим на три огромные скалы, чьи тени достигали двора:
– Прямо на перекрестке!.. Каково?.. Неплохая примета.
– К деньгам? – спросил любознательный Таргитай.
– К деньгам, – подтвердил хозяин.
Олег поморщил лоб:
– Что-то не помню такой приметы…
Хозяин удивился:
– Да вон же она!.. Три скалы. Разве место не приметное?
Олег все еще морщил лоб, не понял, Мрак хохотнул, примета в самом деле лучше не придумать, только примета в человечьем смысле, не в волхвовьем. И к деньгам, точно. Хозяин всем будет показывать три скалы, еще плату брать станет.
От Змея закричали, сыновья спускали вниз огромный кус мяса. Хозяин оглянулся, махнул рукой, сказал неврам благожелательно:
– Приезжайте на постоялый двор «У трех великанов» еще. Здесь рады гостям, что умеют хорошо и много есть. Да и пить.
Таргитай переспросил:
– «У трех великанов»? Это где?
Мрак заржал, а Таргитай постоял с раскрытым ртом, потом засмущался, порозовел. Доселе безымянный постоялый двор обрел название.
Часть III
Глава 32
Даже Таргитай ускорял шаг на выходе из городка. Чем скорее выйдут в места, где их не увидят, тем скорее Олег вызовет Змея, Руха, а то и Стратим-птицу. Все сядут на теплые мягкие перья, оно разбежится, а потом полет, полет! Укрывшись от ветра, можно складывать песни, в полете душа поет, слова сами сцепливаются одно с другим так, что любой… кроме Олега, конечно… либо плачет, либо взвеселяется, а в груди становится чище, люди тоже добреют…
Когда шли через городок, их провожали испуганными взорами из-за приспущенных ставней, заборов. Даже коза мекнула испуганно и коротко, словно ей тут же зажали пасть.
День был спокойный, только впереди на дороге возникали маленькие вихрики, вздымали пыль, засыпали глаза. Раздраженный Мрак вытащил нож и, когда новый вихрик встал у них на пути, ловко швырнул в самую середину.
Чуткие волчьи уши уловили тонкий вскрик. Вихрик тут же рассыпался, пыль пугливо осела. Нож, зависнув на миг, звякнул о твердую дорогу и застыл. Олег ощутил, как волосы шевелятся